Лёгкий, ненавязчивый романчик 
44 
Крусиграме очень хотелось посмотреть, чем закончится поединок, но испанец и так пострадал от Совка, да и белый костюм сидел на нем просто чудо так хорошо — жаль было бы его испортить. Все-таки придется вмешаться.
Мария решительно шагнула к готовым сцепиться мужчинам. Отпихнув в сторону Тамбовского Красавчика, она разразилась яростным монологом, суть которого сводилась к тому, чтобы Василий катился куда подальше вместе с его вонючей воблой, пивом и кастаньетами.
В заключение речи Крусиграма вытащила из кармана вышеупомянутый музыкальный инструмент и щелкнула деревянными створками, как рассерженный аист клювом. Со злорадной ухмылкой хохлушка подняла руку и защемила кастаньетами нос Василия.
Тамбовский Красавчик гнусаво взвыл и дернулся назад.
— С ума сошла? Уй, как больно!
— Так тебе и надо! — безжалостно ответила Мария. — Будешь и дальше надоедать — прищемлю кое-что другое.
Гордо вскинув голову, Крусиграма отвернулась от тореадора и обвила руками шею Пабло. Знойная грудь хохлушки прижалась к белому костюму, вызвав в организме лейтенанта Монтолио столь мощную физиологическую реакцию, что агент CESID позабыл и об исчезнувшей пешке Канесиро, и о собственном долге перед страной и царствующей династией Борбонов.
— Везет же некоторым, — завистливо вздохнул саксофонист.
Поднеся к губам инструмент, он заиграл "Бесаме мучо".
* * *
— Твою мать! — восхищенно проревел Волкодав, указывая пальцем на припаркованный у тротуара "сеат-марбелья". — Это же его тачка!
— Чья? — не понял Штырь.
— Чья, спрашиваешь? Козла этого, тореадора.
— Ты уверен?
— Конечно, уверен! Я тогда номер запомнил. Ох, не зря у меня было предчувствие. Сейчас все и сделаем.
— Прямо сейчас? — нервно переспросил Штырь, бледнея при мысли, что бомба может случайно взорваться при установке.
— А чего дожидаться-то? — хохотнул Волкодав, доставая из кармана плеер. — Темно, на улице никого нет. Никто ничего не заметит. Заминируем в лучшем виде. Давай-ка, постой на стреме.
— Ладно, работай, только, ради бога, осторожней, — обреченно кивнул близкий к обмороку Штырь.
* * *
К выполнению задания Свидерского Совок подошел с максимальной ответственностью, и если события вышли из-под контроля, вины его в этом не было, вернее, почти не было. Именно в этом Совок безуспешно пытался себя убедить.
Он все сделал правильно. Безошибочно вычислил человека, посланного Ростовцевым, узнал, куда тот направляется, после чего немедленно позвонил Руслану.
— Будешь дежурить поблизости от локаля, никуда не отходи, — распорядился Свидерский. — Я направлю к тебе еще несколько ребят. Не вздумай брать этого типа в одиночку — риск слишком велик. И, главное, не забывай — он нужен мне живым. Только живым.
— Все понял. Жду, — закончил разговор Совок.
Закурив сигарету, бандит лениво прошелся взад-вперед по Маркизу де Барбера, от нечего делать изучая настенную живопись, но не забывая при этом уголком глаза следить за входом в локаль.
Постояв перед выведенной аршинными буквами надписью "средний класс — это парное мясо общества потребления", Совок смачно плюнул на изображенный под ней вместо подписи серп и молот. Некоторое время он размышлял над смыслом этого маловразумительного изречения, но так и не смог ухватить его суть и от этого разозлился.
Не лишенный художественной жилки Совок любил оставлять плоды своих творческих усилий на самых различных предметах. Он выцарапывал на стенках лифтов незамысловатые слова из трех-пяти букв и столь же незамысловатые рисунки, как правило — иллюстрации к вышеупомянутым словам, украшал двери общественных туалетов сакраментальной фразой "Здесь был я", оставлял на стенах или асфальте слоганы типа "Венька — козел", и на всякий случай (вдруг неожиданно накатит вдохновение) носил в кармане завернутый в бумажку кусочек мела.
Вытащив мел, бандит еще раз перечитал фразу "средний класс — это парное мясо общества потребления", убедился, что он все правильно перевел, укоризненно покачал головой и, перечеркнув жирным крестом серп и молот, несколькими уверенными штрихами изобразил рядом с ними победоносно-самоуверенную грудь Крусиграммы. Размер бюста влюбленный Совок изрядно преувеличил, так что теперь он тянул как минимум на пятнадцатый номер, что придавало рисунку особую пикантность.
44 
