очень нудно 
37 
— Вы — доктор Рэнсом? — Она старается перекричать гул самолетов. — Залезайте. Я спасу вас из этого балагана.
Джонатан забрасывает сумку на заднее сиденье джипа.
— Я думал, бои идут далеко, — говорит он.
— Это не бои, это диалог. Вы что, не читали газет? — Она протягивает руку. — Эмма Роуз. Очень рада.
— Я тоже рад, — говорит Джонатан.
Они проезжают какие-то жуткие трущобы. Ему еще никогда не доводилось видеть стену бедности пять миль длиной и десять этажей высотой. Город заканчивается внезапно, а вместе с ним заканчиваются шум и скудость, уступая место тишине и буйству сельского пейзажа.
— Первое назначение? — спрашивает Эмма. — К нам часто присылают новичков.
— Почему?
Вместо ответа — улыбка Моны Лизы.
Госпиталь находится в переделанном здании коллектора прямо на краю мангровых болот. На земле лежат десятки женщин и детей, унылое здание заляпано чем-то грязно-красным. Многие люди ранены, у некоторых ранений несколько. Но в знак протеста они молчат.
— Такие группы поступают к нам примерно раз в несколько дней, — объясняет Эмма, останавливая джип. — Минометные атаки. К счастью, по большей части раны поверхностные.
Джонатан замечает, что у одного мальчика из голени торчит осколок шрапнели. «Поверхностные» означает, что он не умрет от потери крови.
Приземистый бородатый человек с красными глазами горячо приветствует Рэнсома. Это доктор Делакруа из Лиона.
— Хорошо, что самолет не задержался, — говорит он, вытирая руки об испачканную кровью футболку. — Во второй операционной вас ждет девочка. Ей правую руку оттяпало.
— Оттяпало?
— Ну, знаете, бывает. — И Делакруа жестом изображает падающую гильотину. — Мачете.
— Где я могу подготовиться? — спрашивает Джонатан.
— Подготовиться? — Делакруа с Эммой устало обмениваются взглядами. — Руки можно помыть в уборной. Там же найдете перчатки. Но берегите их. Мы стараемся использовать каждую пару как минимум раза три.
После Джонатан стоит в той части полевого госпиталя, которая одновременно служит террасой, приемным отделением и сортировочной. Время около полуночи. Во влажном горячем воздухе далеко разносятся крики обезьян ревунов и вспыхивают огоньки трассирующих пуль.
— Кофе? — Эмма протягивает ему кружку.
Сейчас она выглядит по-другому — не так, как утром. Худенькая, даже кажется ниже ростом и совсем замученная.
— Нет первой положительной, — говорит Джонатан. — Двоих мы потеряли, потому что не хватило крови.
— Лучше вспомните, сколько спасли.
— Да, но… — Он сокрушенно качает головой. — Здесь всегда так?
— Нет, всего-навсего через день.
Теперь настает очередь Джонатана не отвечать.
Эмма смотрит на него задумчиво.
— Люди постарше сюда не едут, — произносит она через какое-то время.
— То есть?
— Вы же хотели знать, почему всегда присылают только новичков. Вот именно поэтому. Здесь очень трудно. Тяжелая работа доводит людей до исступления. Выматывает все силы. Те, кто постарше, плохо справляются с этим. Говорят, видеть мертвецов так много и так часто можно, только пока сам не задумываешься о смерти.
— Понимаю…
— Это вам не Англия. — Эмма сочувствует ему как боевой товарищ. — Я видела, вы учились в Оксфорде. Я тоже — в Святой Хильде. Сравнительная политология.
— Хотите сказать, вы — не врач?
— Да, не врач. Медсестра — моя вторая профессия, а основная — управление делами. Логистика и все такое. Если бы сегодня у нас хватило первой положительной, вы благодарили бы именно меня.
— Я вовсе не хотел… — начал извиняться Джонатан.
— Конечно не хотели.
— Поначалу я даже не понял, англичанка вы или нет. Я имею в виду, что у вас легкий акцент. Я думал, шотландский или центральноевропейский. Может, Прага — что-то в этом роде.
— Акцент? Да нет. Я родилась на юго-западе. Корнуолл. Мы все там говорим забавно. Мыс Лендс-Энд. Пензанс. Знаете?
— Пензанс? Что-то слышал. — Он набирает побольше воздуха и, хотя знает, что будет выглядеть по-дурацки, выпячивает грудь и поет:
- Известны мне все новости Ассиро-Вавилонии
- И факты занимательные из Второзакония:
- А также математику я знаю очень здорово —
- От формулы Лагранжевой до строя Пифагорова.
Она молчит, тогда он добавляет:
— Гилберт и Салливен, «Пензансские пираты».[15] Только не говорите мне, что вы не знаете…
37 
