223 
На ровной зеленой лужайке, окруженной лесом, их уже ждали. Унгерн-Витгенштейн молча поклонился Карабанову и отошел в сторону. Оде де Сион, его секундант, сразу же начал проверять пистолеты из ящика Клюгенау.
Мишка Уваров тоже был здесь: сидя в коляске, кусал ногти, посматривал на всех подозрительно.
– Ехал бы ты, – сказал ему Карабанов. – А то еще, как свидетель, под церковное покаяние попадешь.
– Случайный свидетель не попадает, – ответил Мишка, как видно, знакомый с законами Российской империи о дуэлях.
Клюгенау, застегнутый на все пуговицы, с часами в руке, подошел к Андрею, присел на корточки, доставая пистолеты.
– По жребию, – сказал он неохотно. – Будете стреляться по жребию… Хотели сначала через шарф, да не рискнули. Не успеешь и дернуть, как в тебя влетит. Дистанция мала, да и порох не тот, что в старые времена!..
Пистолеты блеснули в его руках прохладной синевою.
– Приготовьтесь, Карабанов, сейчас начнем… Мой коллега уже толкует что-то с вашим противником! Кажется, ставит…
Дуэльный кодекс в России всегда совершенствовался со стихийной быстротой, и одно из его неписаных правил касалось ног секундантов, которые отмеряли дистанцию боя. Рекомендовалось выбирать для этого секунданта с большим шагом, но и Клюгенау и его коллега, Оде де Сион, были, как на грех, людьми низкорослыми, и тогда обратились к Уварову:
– Мишка, отшагай… Тебе ничего не будет. Ты случайный!
Карабанов показал на лужайку:
– Кажется, здесь наклон. Я буду стоять ниже?
Клюгенау близоруко сощурился и успокоил его:
– Нет. Это трава колеблется…
Голенастый Мишка Уваров вышагивал вдоль лужайки, широко раскорячивая ноги.
– Есть! – крикнул он издалека. – Вот отсюда…
– Сколько он насчитал? – встревожился Карабанов.
Клюгенау начал взводить курок:
– Пятнадцать…
– Так мало?
– Оскорбление действием, – пояснил барон.
– Погодите, еще будет жребий…
Оде де Сион отозвал к себе Клюгенау. Князь мирно беседовал с врачом о лечении истерии с помощью месмеризма. Мишка вернулся обратно в коляску, подмигнул Карабанову:
– Карабанчик, на стаканчик!
Андрей хлебнул вина, вытер рот и крикнул:
– Давайте скорее!..
Путаясь ногами в высокой мокрой траве, подошли секунданты.
– Жребий брошен, – сказал Оде де Сион. – Первый выстрел принадлежит вам, поручик Карабанов.
Стало тихо. Унгерн-Витгенштейн отошел от врата.
Клюгенау, поперхнувшись, сказал:
– Господа противники, просим к барьеру…
Нет, место здесь было ровное. Карабанов понял это только сейчас, когда встал к барьеру. Князь еще продолжал идти на свое место, и Андрей помахал рукою, разминая ее.
Барьер был отмечен фуражками.
В небе повис, пиликая песню, крохотный жаворонок.
– Условия боя, – объявил Клюгенау, – выстрел на сближении… Дистанция – пятнадцать шагов…
– Двадца-ать! – прокричал издалека Оде де Сион.
Клюгенау выругался:
– Что за черт!
Он сбегал на другую сторону лужайки и вернулся обратно, словно обрадованный:
– Двадцать… Решили в последнюю минуту. Карабанов, можете отступить на пять шагов. Фуражки сдвинем тоже.
Андрей молча отсчитал пять шагов назад.
– Так?
– Да, так…
Карабанов переложил пистолет в другую ладонь, платком вытер его рукоять.
– До двух раз? – спросил он.
Мишка Уваров крикнул в спину:
– Сдаешь, гладиатор?
– Молчи, скнипа…
Секунданты заняли свои места, объявили аллокацию:
– Господа, ваше последнее слово?
Карабанов посмотрел на фигурку вытянувшегося перед ним человека с серым лицом, и вдруг его поразила мысль, что князь ведь не сделал ему ничего дурного.
– Говорите же, господа!
Карабанов громко сказал:
– Я не имею никакой обиды на князя…
С другой стороны площадки донеслось ответное:
– Надоело ждать! Сводите нас…
Оде де Сион напомнил:
– Учтите, господа, что поспешный выстрел, сделанный до барьера, свидетельствует о небрежности… Будьте, господа, корректны!
В последний момент Андрей скинул мундир, остался в одной белой рубашке.
Клюгенау подошел к нему сзади и перекинул на спину владимирский орден, болтавшийся на ленте.
– Не горячитесь! – шепнул ему Клюгенау.
Карабанову становилось забавно.
– Сходитесь!
Противники мелкими шажками, подняв оружие, сходились в высокой траве.
Жаворонок купался над их головами в бездонной синеве неба.
– Руку! – крикнули в спину Карабанову. – Руку!
223 
