26 
— Я подумаю над этим, — холодно сказал он. Как же! Не будет он этого делать, горько усмехнулась про себя Мерседес.
— А вдруг он гордится тобой? — с надеждой предположила она. — У тебя отличный гостиничный бизнес, целая сеть. Ты вполне успешно ведешь дела.
— Это все с твоей легкой подачи. А отец не видит в этом моей заслуги. Считает меня неудачником.
— А вдруг ты ошибаешься?
Джаред не ответил. Разговор сам собой погас. Он знал, что это Мерседес ошибается. И переубеждать ее не было смысла.
Пусть она злится на то, что он заставил ее уехать с ним из города. Все равно Джаред был уверен в правильности своего решения. Ей нужен был отдых. Он это знал и без консультации доктора Эванс. Защищая Мерседес и ее ребенка, он готов был на все.
Джаред свернул куда-то, и темнота поглотила автомобиль. Лунный свет едва проникал сквозь густые ветви деревьев. Вскоре фары автомобиля осветили небольшой деревенский домик. Они остановились на подъездной аллее. Мерседес выпрямилась и посмотрела перед собой.
— Не знала, что у тебя есть домик.
— Ну, ты многого обо мне не знаешь, — с этими словами Джаред заглушил мотор, вышел и забрал их багаж.
Мерседес облегченно вздохнула. Где-то в глубине ей очень льстило, что о ней заботится мужчина, да еще как заботится!
Она огляделась кругом. Лес, деревья, кусты.
— Кажется, ты здесь совершенно один.
— Совершенно, — кивнул Джаред.
Тут она заметила за домиком что-то посверкивающее в лунном свете. Вода.
— Это озеро?
— Да.
Домик стоял на берегу озера, находясь от него в сотне ярдов. Лунные лучи серебрили его гладкую поверхность.
— Оно довольно большое. Два или три часа требуется на то, чтобы его обойти по периметру.
С этими словами Джаред открыл дверь в домик и пригласил туда Мерседес. Против ее ожидания внутри оказалось довольно уютно, хотя и по-спартански просто.
— Твоя спальня будет там, — он махнул в сторону левого крыла, — а моя — тут. Располагайся пока что. А я подумаю насчет ужина.
На некоторое время Мерседес осталась одна. Тут же на нее набросились непрошеные мысли. Любопытно, а как это — заняться любовью с таким мужчиной, как Джаред?
Нет, нет, эта мысль пришла совершенно некстати. Он же ее друг. И доверяет она ему больше, чем любому другому человеку. А это значило… Долой ненужные мысли!
И вообще, совершенно очевидно, что любовные отношения — не ее конек. Печальный опыт доказывал это.
Джаред так трогательно заботится о ней. Вот и пусть заботится. Его, безусловно, волнует только ее нынешнее состояние, забота о ребенке. Не больше. Она присела и приложила ладонь к животу.
За ужином возникло неловкое чувство. Словно бы рядом с ними сидел кто-то третий. И конечно, этим третьим была незримая Хлоя. Именно поэтому взгляд Джареда был таким печальным.
— Не вини себя в ее смерти. Ты ни в чем не виноват.
Джаред невольно мотнул головой. Удивление отразилось в его взгляде.
— А кто же тогда?
И он рассказал ей все, о чем думал все эти годы, все, что накопилось у него на душе.
— Никто в этом не виноват, — еще раз повторила Мерседес.
Где-то за окном в густом лесу заухала сова. Такого долгого печального крика Мерседес еще не слышала. На глаза навернулись слезы, и она тайком смахнула их. Ей так хотелось укрыться в объятиях Джареда от внезапно нахлынувшего чувства одиночества.
— Что же… виноват или нет, а крест этот мне придется нести до конца.
— И мне, кажется, тоже, — тихо проговорила женщина.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Джаред невольно ощутил такое же желание: утешить Мерседес в их общем горе потери. Он приобнял ее за плечи, явственно ощутив, как струя новой жизни словно вливается в него, — и все из-за присутствия в его жизни этой женщины. Рыдание невольно вырвалось из ее груди.
— Тише, — выдохнул он, и его дыхание чуть не обожгло кожу за ухом.
— Прости, — выдавила она с трудом. — Два самых близких тебе человека… и их больше нет.
Он медленно поглаживал Мерседес по спине, вверх-вниз, и она ощущала его тепло, хотя в душе ее поселился холод.
— Мерседес… Вся ответственность за Хлою лежала на мне. И вина в случившемся — только моя.
Мерседес невольно всхлипнула. Даже сейчас, когда они обсуждали ушедшую Хлою, между ними возникла такая атмосфера интимной близости, которую трудно было нарушить, и уж тем более — контролировать это чувство. Ей так хотелось как-нибудь утешить Джареда. И в то же время ей самой нужно было утешение.
26 
