26 
— Завтра помолвка. Трэвис, отец Джесси, говорит, что собираются приехать гости чуть ли не со всего штата. Горячий будет денек.
Она засмеялась.
— Береги себя. Я хочу, чтобы в воскресенье вечером ты был в форме, потому что я кое-что купила к твоему возвращению. Тебе понравится.
Он вспомнил ее последнюю покупку, демонстрация которой закончилась настолько бурно, что они оба опоздали на работу с обеденного перерыва.
— Не могу дождаться.
Это была правда. Как ей это удавалось? Как голос по телефону мог вызвать такое желание и тоску?
— Что на тебе надето?
— Немного пены. Я сижу в ванне. Кровь зашумела у него в ушах.
— Ты развратная девчонка. Она захихикала.
— Тебе это нравится. Я прямо-таки вижу твою довольную улыбку.
Как она смогла так хорошо изучить его за какие-нибудь три недели? Он пробовал стереть с лица счастливую гримасу, но ему не удалось.
— Разве мужчина может не улыбаться, когда ведет непристойные разговоры с обнаженной сексуальной женщиной?
Звук шагов заставил его обернуться. В нескольких шагах от него, освещенный только лунным светом, стоял Кейд.
— Я должен идти. Спокойной ночи. — Лайам дал отбой, даже не дождавшись ответа Обри.
— Я-то думаю, куда ты делся. А ты, оказывается, захотел полюбезничать со своей дамой.
Лайам не знал, что именно слышал Кейд, но отпираться было бессмысленно. Он быстро промотал в голове весь разговор, пытаясь вспомнить, называл ли он Обри по имени. Вроде бы нет.
— Я что-то пропустил?
— Трэвис собрался откупоривать шампанское, которое ты привез. Все еще не хочешь мне сказать, кто она?
— Зачем тебе? Ты все равно ее не знаешь. — Лайам развернулся и пошел к дому.
Вот и все. Все бумаги по «Издательскому Холдингу Эллиот» уничтожены, электронная версия стерта. Обри выключила компьютер. Пусть Мэтью Холт ищет кого-то другого для этой грязной работы.
— Что ты делаешь в офисе в уикенд?
Обри подняла голову и увидела отца, стоявшего в дверях. У нее внезапно пересохло во рту.
— Ничего особенного. Я часто работаю по выходным.
— Ты каждый день убегаешь ровно в пять, так что я думал, тебе есть чем заняться.
Обри вздрогнула. Очевидно, ей не удавалось исчезать и возвращаться так незаметно, как она надеялась.
— Я решила добавить к своему расписанию вечернюю разминку.
Как легко ложь слетела с ее языка. Слишком легко для человека, который никогда прежде никого не обманывал. Хотя это правда — у нее теперь действительно была ежевечерняя разминка. С Лайамом.
Она приложила все усилия, чтобы дышать ровно и не покраснеть.
— Ты каждый день выходила на ланч. С кем встречалась?
Теперь она наверняка покраснела. От гнева. Какое он имел право контролировать ее личное время?
— С подругами. Я так много работала в последнее время, что совсем потеряла связь с моими друзьями из колледжа.
Еще одна ложь…
— Позаботься, чтобы твое воссоединение с друзьями детства не отражалось на работе.
— Да, сэр. Обещаю. — Она едва удержалась, чтобы не вскочить и не вытянуться в струнку.
Он вышел так же неожиданно, как и появился, даже не снизойдя до банального «до свидания». Обри вздохнула. Некоторые вещи никогда не изменятся.
Мэтью Холт никогда не здоровался.
Никогда не прощался.
Никогда не говорил, что любит ее.
Она готова отказаться от первого и от второго, но ей хотелось бы хоть однажды услышать от своего отца, что он любит ее.
— Прекрасная вечеринка, Трэвис, — сказал Лайам, принимая большой бокал пива из рук отца Джесси. Трэвис был огромным грубоватым человеком, безумно любящим свою единственную дочь.
— Рад, что тебе нравится.
— Очень нравится.
Лайам окинул взглядом двор ранчо. Несколько костров защищали гостей от октябрьского холода. Его бабка, Кейд и Джесси собрались с несколькими гостями у одного из них. Тетя Фин разговаривала с кем-то из местных, внимательно наблюдая за Трэвисом, приемным отцом своей дочери. Теперь, когда Лайам знал что к чему, он удивлялся, как раньше не замечал удивительного сходства Джесси с ее матерью.
Лайам нашел глазами Шейна. Тот болтал с хорошенькой блондинкой. Лайам улыбнулся. Как это похоже на Шейна! Ему на глаза попался Джон Харлан, пристроившийся в конце очереди у «быка», бочонка, болтающегося на веревках между двумя деревьями.
— Попробуешь на «быке»? — спросил у Лайама Трэвис.
— Почему бы и нет? Единственное, чем я могу отблагодарить вас за отменное гостеприимство, это как следует посмешить вас.
26 
