очень нудно 
87 
– Что ты пишешь?
В дверном проеме стоял Артем с кружкой чая. Кому другому София не сказала бы правду, постеснявшись, но перед ним похвасталась:
– Детективную историю.
– Да ну! – изумился он, прошел в кабинет, плюхнулся на диван. – Ты что, писатель?
– Нет пока, но буду. Если выживу.
– Не люблю детективы.
– Ой-ей-ей! – поморщила нос София, не веря. – Так многие говорят, чтобы выглядеть умными интеллектуалами, а сами втихаря читают и смотрят детективы.
– Я после работы люблю отдыхать, а не читать и смотреть про себя.
– А я не про тебя пишу…
Телефонный звонок. Оба посмотрели на часы – половина двенадцатого.
– Возьми трубку, – сказал Артем. – И переведи аппарат на громкую связь.
София осторожно, будто оттуда способна выползти змея, поднесла трубку к уху, выговорив:
– Слушаю.
– София…
Она вскинула испуганные глаза на Артема, тот кивнул – мол, понял, кто звонит.
– Ты плохо себя ведешь. Ты не должна так себя вести, – продолжал голос.
– Вы о чем?
– У тебя есть любовник.
Артем подавал знаки: соглашайся. Она выдавила:
– Это мое личное дело.
– Нет, и мое, – сказал звонивший. – Ты меня разочаровала. Ты такая же, как все, тебя следует наказать.
– Оставьте меня в покое.
– Покой… это хорошо. Я дам тебе покой…
София опустила голову, держа возле уха гудевшую трубку. Ее забрал Артем, кому-то позвонил:
– Откуда был звонок?.. Так, понятно. Но таксофоны должны быть под контролем… Узнайте и сообщите мне. – Он присел перед Софией на корточки, тронул за плечо. – Не паникуй, он ведь этого и добивается.
– Я понимаю. Но когда тебе угрожают и ты знаешь, кто это… никакие слова не перебьют паники.
Снова зазвонил телефон, София машинально сняла трубку и тут же протянула Артему:
– Это тебя.
Он молча выслушал, что ему доложили, затем прошелся по кабинету. София поняла: ему сказали что-то неприятное.
– Артем, пожалуйста, не скрывай от меня ничего. Что ты узнал?
– Двух ребят нашли у таксофона…
– Убиты?! – содрогнулась она.
– Нет. Он вырубил их. И позвонил тебе.
– Слава богу… Значит, мне он обещает покой…
А он бывает только вечным
«Так заблуждаться насчет ее светлости – какой стыд! Марго покраснела, и счастье, что вбежала кухарка. Герцогиня обернулась, услышав оживление, но женщина молчала, косясь на Марго.
– Опять Никифор провинился? – спросила герцогиня, кухарка закивала. – Ступай, я скоро приду. Шагу без меня не могут ступить…
Едва за кухаркой захлопнулась дверь, герцогиня остановила взгляд на визитерше. В нем не читалось ни надменности, ни холодности, как раньше, а скорее трудно объяснимое сочувствие, когда человек (в данном случае Марго) попадает впросак и его попросту жаль. Подобие улыбки тронуло губы ее светлости:
– Как видите, я не боюсь света. Жить в темноте нелегко, но такое наказание я назначила себе сама, остальным приходится принимать мои условия.
– Наказание? – вымолвила смущенно Марго. – За что вы наказываете себя?
– Грехи, сударыня. Каждый искупает их, как считает правильным. Но о своих грехах я не желаю говорить, они мои.
– Нижайше прошу прощения у вашей светлости за наше заблуждение. Но коль уж мы с вами говорим, то… Как вы относитесь к предложению моего брата?
– Не сегодня, сударыня.
Конечно, не время обсуждать женитьбу, но вопрос у Марго вырвался от неловкости. Осталось покинуть усадьбу и больше не навязываться. Раз ее светлость не волнует прямая опасность, то либо знает, откуда она исходит, и не придает ей значения, либо недооценивает ее, а тут уж ничего не поделаешь. У двери Марго задержалась и позволила себе дать совет:
– А за полицией пошлите, ваша светлость.
– Если вы действительно желаете нам добра, то забудьте все, что видели ночью. Старуху не вернешь, да и похоронили мы ее уж.
– Не боитесь, что появится еще труп?
– Боюсь, – призналась герцогиня, удивив неожиданной откровенностью. – Я предприму меры предосторожности.
«Я тоже», – подумала Марго. Одновременно она раскрыла ридикюль, секунду поколебалась и протянула сложенный лист:
– Возьмите, это писанный неизвестным текст, который произносила нищенка в городе. Прощайте, ваша светлость.
Оставшись одна, герцогиня развернула листок… глаза ее расширились, рука, державшая бумагу, мелко затряслась.
– Я разочаровала вас, – догадалась Марго, глядя на постные лица Сурова и брата. – Мне очень жаль.
87 
