очень нудно 
42 
– Потому что кошка – всегда я.
В ответ на мои улыбки он пару раз отводил взгляд.
– А ты когда-нибудь жалел, что мы расстались?
Он усмехнулся.
– Ну, ты-то точно не жалела.
– Почему ты так думаешь? – Я пью вино, полуприкрыв глаза. Когда мы познакомились, эта моя манера умиляла его.
– Если бы мы не развелись, ты бы книжку не написала, не стала бы звездой…
– А может, я не хотела?
А если снять туфлю и дотронуться до него ногой? Как в кино?
– Хотела, хотела. Именно этого ты всегда и хотела.
Но я в сапогах.
– Стать звездой?
– Ну… написать… или кино снять… Или еще что-нибудь. Лишь бы дома не сидеть.
– А ты хотел, чтобы я сидела дома?
– Как любой нормальный мужик. Звонок от моей юристки.
– Привет, – говорит она.
– Привет, – говорю я очень по-деловому. Перед мужем. – Как он?
Имею в виду ее собак. У нее их четыре. И обязательно надо спрашивать про их здоровье. Потому что один из них всегда болел.
– Тося? Нормально, ранка заживает. Не представляю, где он подхватил этого клеща.
– А…
– Что договор? Подписываем? Мы все формальности утрясли. Я правильно поняла: аванс миллион? Фу, фу, Боря, фу!
– Да. Миллион. – Небрежный взгляд в сторону мужа. – Что там у тебя?
– Боря чуть рассаду не сожрал, у меня мама помидоры высадила…
– Подписываем. Пока.
Мой муж поднял бокал.
– Ты, кстати, и все вопросы с моей сексуальной жизнью решила, – улыбнулся он.
– В смысле?
– Каждая девушка, узнав о том, что я твой бывший муж, считает своим долгом переспать со мной!
– Ну, я думаю, у тебя с этим и без меня проблем не было. – Мне кто-то кивнул, я кивнула в ответ. Не узнаю. Кто это?
Мне надо переспать с моим бывшим мужем. Просто необходимо.
– Ну… – протянул он.
– Красивая рубашка, – похвалила я. – Тебе идет.
Когда-то рубашки ему покупала я. А он приставал ко мне каждое утро: «Хорошо с этим костюмом? А с этим галстуком?» Может быть, когда-нибудь в старости мы будем снова вместе? Совсем в старости.
– Спасибо.
– Это я приучила тебя к ярким цветам.
– Да ладно! Я всегда носил!..
– Нет, – я покачала головой. – Ты помнишь, как в Париже я заставляла тебя купить розовый свитер?
– Да это я его выбрал!
– Ну, конечно… Здорово было…
– Да. Ты отравилась устрицей.
– И блевала в туалете.
– Действительно здорово.
– Как приятно вас снова видеть вместе! – воскликнула девушка с бровями, похожими на кардиограмму.
Она была известна тем, что продавала женам новоиспеченных банкиров левые сумки «Birkin». Недавно об этом стало известно. Всем сразу. Что они левые.
– Вы самая красивая пара в Москве, я всегда это говорила! Анжелина с Питом отдыхают!
Кто-то позвонил и молчал. Как мы и договорились с Сан Санычем, я скинула SMS-кой определившийся номер.
– За что выпьем? – спросил он.
– За нас, – улыбнулась я.
Он вызвался меня проводить.
Мы ехали в моей машине, его водитель за нами.
– Зайдешь? – спросила я у калитки.
– Антошка спит?
– Спит. Пойдем, чайку попьем. На десять минут.
Мне показалось, что я уже слышала эту фразу. Наверное, раньше так говорили мне. Точно. И никогда дело не доходило до чая. Он по-хозяйски прошел в столовую.
– Давно я тут не был… – вздохнул он, и я неожиданно обняла его за шею. И поцеловала в губы.
– Ты уверена? – прошептал он.
Почему-то мне показалось, что я должна повалить его на пол прямо в столовой.
– Сумасшедшая, Антон же дома, – прошептал он и довольно банально потянул меня в спальню.
В мою спальню.
Которая только-только начала отвыкать от супружеского секса. И поэтому восприняла его буднично, без особых эмоций.
Я принесла ему его одежду.
– Не надо, чтобы Антошка тебя видел, – сказала я.
Он кивнул. Обнял меня и не отпускал несколько минут. А я не вырывалась. Мы могли так заснуть, стоя.
Он уже разомкнул руки, а я еще льнула к нему. В последний раз, перед старостью.
Я вышла вместе с ним во двор.
– Очень сексуально, – похвалил он: я завернула свое голое тело в шубу.
Мой бывший муж уехал.
Я постояла еще немного и, достав из кармана телефон (он так и лежал там с ужина), позвонила Черновым.
Ответила заспанная домработница.
Я попросила разбудить черновского сына. Если он, конечно, уже дома…
– Скажите ему, очень надо. Только родителей не будите.
– Алле, – хрипло произнес он в трубку минут через пять.
42 
