454'' (по свободным газетам, 5-7 марта)

НОВЫЕ МИНИСТРЫ. Прежде всего это честные люди. И кроме того это – умные, сильные, стойкие люди. Россия не могла сделать лучшего выбора. Наш долг – отнестись с полным доверием… Не жалкие фигуранты ничтожного, прогнившего насквозь опереточного режима, а выдающиеся представители русской общественности, опирающейся на бесспорное уважение и доверие страны.

… Теперь нам нечего волноваться. Новое правительство, облечённое народным доверием, примет все меры. Как непохожа честная декларация Временного Правительства на лицемерные обещания старой власти! Нам удался головокружительный скачок от абсолютизма к полной демократии…

… Контрреволюция в любой момент может поднять голову, будь то в тылу или на фронте. Зоркие взоры власти должны быть направлены в обе стороны.

… И даже не страшно слушать о разногласиях между двумя основными силами переворота: какая-то твёрдая уверенность, что будет найдена средняя линия поведения, и в Берлине не придётся радоваться нашим раздорам…

… Надо, чтобы моральный подъём нации не истратился на внутренние трения. Всякий раскол – измена долгу перед родиной.

… Имеются ли какие-нибудь основания к тревоге, беспокойству? Трижды нет! Все течения русской демократии относительно конечных Целей войны сойдутся в страстном утверждении наших ближайших военных задач. Возродилась вера в победу России!… Если когда-нибудь лозунг «всё для войны» имел смысл, то именно теперь.

Гельсингфорс, 4 марта… Некоторые офицеры, не пожелавшие признать новую власть, были ночью, говорят, убиты. Приехавшим делегатам удалось быстро ликвидировать напряжённость… Часть офицеров немедленно присоединилась к ликующей массе. Исполнительный Комитет энергично приступил к ликвидации приспешников старого строя, о которых во время общей суматохи совершенно позабыли.

… Заранее можно было быть уверенным, что армия фронта, единая по составу с армией, совершившей революцию, – воспримет переворот восторженно…

… Опасаться, что новые взаимоотношения в армии в чём-либо вредно отразятся на боевом фронте, – не приходится: там розни между солдатами и офицерами нет и в помине, немецкие пули там их сцементировали в единый монолит… Нельзя не приветствовать мысль Совета Рабочих Депутатов – образование выборных комитетов.

(«Биржевые ведомости»)

… Открыли петербургскую пересыльную каторжную тюрьму, выпустили всех – и политических и уголовных. Разбирать было некогда, да и кто был в состоянии делать этот «разбор»? Выходи все! – праздник общий!

… Органы старой полицейской расправы сожжены революционным народом, а между тем правонарушения за неделю революции умножились.

… Последние российские помпадуры предполагали, что в жилах народа течёт рабья кровь. Так, орловский губернатор после отречения Николая II призывал «сохранять спокойствие».

БЛАГОДАРНОСТЬ АРЕСТОВАННЫХ САНОВНИКОВ. Арестованные в министерском павильоне… благодарили правительство за корректное обращение.

Сумасшествие Горемыкина. В каземате Петропавловской крепости бывший председатель совета министров под влиянием происходящих событий сошёл с ума.

… В бывшей своей Ставке Николаю II делать нечего. Между ним и армией всё кончено, это разрыв навсегда, тут нет места ни прощению, ни прощанию.

… Низложенная царица покинута почти всеми. Остались лишь самые близкие люди. Сообщение между Ставкой и Царским Селом прервано.

ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЕ ЖАНДАРМЫ, охраняющие станции, мосты и движение, что с ними делать? Министерство путей сообщения предполагает отдать их для привлечения в войска.

  435