очень нудно 
32 
В открытую дверь кабинета я видела свою секретаршу и еще пару сотрудников, распростертых на паркете.
Было такое чувство, что сейчас начнут стрелять. Причем во всем городе, а не только у меня в офисе.
Я подумала: не задралась ли у меня юбка?
— Кто главный? — грубо спросил один из людей в масках.
Я помедлила несколько секунд.
— Я.
Получилось хрипло и нерадостно.
Спрашивающий подошел совсем близко, так, что его начищенный ботинок оказался рядом с моими глазами, и внимательно посмотрел на меня.
Он кивнул кому-то, и дверь в кабинет закрыли.
— Можете встать.
Я неуклюже поднялась, жалея, что не надела сегодня джинсы.
— А ему можно? — я кивнула на Сергея.
— А кто это?
— Менеджер.
— Пусть подождет за дверью.
Сергей встал. Под огромным пиджаком он сжался так, что казалось — из комнаты выходит один только пиджак.
Вместе с Сергеем вышло три человека в масках. Остались двое. И я.
— Садитесь, — предложили мне.
Я села за свой стол, стараясь не смотреть на бухгалтерские документы.
— Вы кто? — спросили меня, и я уловила в голосе доброжелательность.
Я назвалась.
— Значит, это ваша фирма?
— Да.
Меня попросили показать учредительные документы.
Я вышла за ними в приемную. Секретарша все еще лежала на полу. В дверях стоял участковый инспектор. Однажды я уже видела его, он заходил знакомиться.
Когда я вернулась, один из мужчин снял маску и с интересом листал бумаги у меня на столе.
Я подумала, что в таких случаях надо кому-то звонить, просить о помощи. Но кому, сообразить не могла.
— Так… — произнес он, — документы изымаем…
— Зачем? — Я сама понимала нелепость вопроса.
— Вы хотите, наверное, спросить, кто мы? — подсказал мне тот, что был в маске.
Я кивнула.
Мне показали книжечки, в которых я разглядела только: УБЭП.
— А вы почему здесь? — осторожно спросила я.
— Плановая проверка, — радостно ответил мне убэповец без маски, а тот, который был в маске, снял ее. — Слышали о такой?
Я не слышала.
Они расселись на диванах, всем своим видом демонстрируя лояльность.
— Может, хотите чаю? Кофе? — предложила я.
— От чайку не откажемся. — Тот, что был постарше, подмигнул своему напарнику.
Я хотела по привычке нажать телеком, но вспомнила, что секретарша лежит на полу.
— А можно поднять моих людей? — спросила я, игриво улыбаясь, им в тон.
— А зачем? — в тон мне спросил молодой.
— Ну, чтоб чай сделали, например. — Мы вели себя так, как будто находились на загородном пикнике. Только автоматы не вписывались в эту картину.
Людям разрешили встать, о чем старший сообщил своим по рации. Передвигаться или брать что-либо запрещалось.
Испуганная секретарша внесла чай.
«Завтра я получу заявление об уходе», — подумала я, глядя на ее лицо.
— Ну и как вам работается? — протяжно спросил старший, наливая чай в блюдце.
— Спасибо, — неопределенно ответила я, наблюдая за его действиями.
— Видим, что неплохо. — Молодой оглянулся вокруг. Мой кабинет был отделан в гламурном стиле «Голливуд: тридцатые годы».
— Но, знаете, проблем очень много. — Я многозначительно развела руками.
— Например, УБЭП черную кассу конфисковывает, — вторил мне молодой.
— А может, договоримся? — С моего лица не сходила улыбка.
— Как же мы договоримся? — с деланным недоумением вопросил молодой.
Разговор в таком тоне мы вели часа полтора.
— А знаете, вы — очаровательная барышня, — говорили убэповцы, — и совсем не похожи на акулу бизнеса.
— Вы тоже очень приятные молодые люди, — ответила я, — и совсем не похожи на милиционеров.
Наконец часа через два мы стали говорить конкретно.
— У меня в кассе есть три тысячи долларов США, — сказала я.
Они рассмеялись.
— Двадцать. И это меньше, чем вы заплатите, если мы изымем документы и приостановим вашу деятельность. Эдак на месячишко.
— Пять! — предложила я.
— Пять — это только за то, что мы здесь. А за документы на вашем столе, милая красавица?
В итоге мы договорились на десяти.
Я должна была с деньгами сесть к ним в машину, и они меня выпустят через пару километров.
Меня провожали тревожные взгляды моих сотрудников.
В машине мы обменялись телефонами, и меня заверили в том, что ближайший год я могу быть спокойна.
32 
