очень нудно 
79 
Захар ощутил вспышку раздражения и злости, но гнев быстро прошёл.
— Нечего обсуждать! Предчувствие у меня нехорошее, будто искал меня кто-то, а теперь вдруг нашёл и в любой момент может заявиться.
— Понятно… — протянул Захар с сомнением. — А на ночь глядя чего ушёл?
Ненахов почувствовал отчаяние приятеля.
— Я не хочу никого впутывать в свои проблемы, понимаешь? Вот-вот случится нечто плохое. И пусть лучше пострадаю я один…
— Герой, значит, — хмыкнул Захар. — Ну-ну. Но раз уж я всё узнал, против моего участия в твоей авантюре возражать не станешь?
— Поступай, как знаешь, — махнул Артём устало и зашагал в сторону ближайшей девятиэтажки. Захару ничего не оставалось, как пойти следом. Но пройдя десяток шагов, он зачем-то оглянулся и нашёл взглядом балкон с разговорчивым часовым. Рядом с бойцом теперь стоял кто-то ещё. Ненахов был точно уверен, что это Кардинал.
…Артём свернул в первый подъезд и замер у входа, прислушиваясь. Захара предусмотрительность приятеля обрадовала: всё-таки совсем голову не потерял, помнит об осторожности. Сам он изо всех сил ловил звуки ночного Сосновска, то и дело нюхал воздух — не пахнет ли хищником.
— Уже скоро, — вдруг сказал Лазовский. Зябко передёрнул плечами и скрылся в подъезде.
— Что… А, чёрт!
Захар поспешил следом, на всякий случай отрастив на пальцах когти. По уму так надо было бы целиком перекинуться, да одежду жалко. Шипы и когти оставляли прорехи в брюках и куртке, рвали обувь. Одно расстройство, в общем. Коля Ботаник, правда, говорил, при должной сноровке можно прятать одежду в какой-то «пространственный карман», но Ненахову это ни о чём не говорило.
Захар нагнал приятеля на третьем этаже, когда тот осторожно входил в приоткрытую дверь.
— Так о ком ты там речь-то вёл?
— Насколько я понимаю, уходить ты не собираешься? — оглянулся Артём и, дождавшись утвердительного мычания, продолжил: — Тогда так. Я пойду в спальню, а ты жди на кухне. И будь добр, не лезь, куда тебя не просят. Если вдруг что-то пойдёт не так, просто уходи.
Вопрос Ненахова он проигнорировал.
«Чёрта с два!» — мысленно пообещал Захар. Ситуация ему окончательно перестала нравиться. Сначала Артём темнит, потом Кардинал воду мутит. Издеваются они все, что ли?! Впрочем, пока решил поступить, как сказал Сноходец, и завернул на кухню.
Стерев со стула грязь, Захар тяжело сел, огляделся. Совсем некстати вспомнилось, как в похожей обстановке пришлось отбиваться от мерзкого порождения магии — паука.
Проклятье! Захар начал испуганно шарить по карманам, бормоча ругательства, пока не нашёл баночку с солью. Уф-ф, думал, забыл! Последнее время он старался всегда держать её под рукой. Становиться, как Гулидов, рабом проклятой шестиногой твари ему совсем не хотелось.
Внезапно до слуха донёсся слабый, даже не шёпот, а тень шёпота. Несколько неразборчивых слов, тихое шипенье… Сразу и не разберёшь, на самом это деле или только кажется.
Захар сам не заметил, как вышел в прихожую. Он привык доверять своим чувствам, и сейчас всей кожей ощущал неправильность происходящего. Что-то не так!
— Артём! — тихо позвал он. — Артё-ём!
На всякий случай подошёл к входной двери и потянул за ручку — закрыто. Прислушался, но снаружи не доносилось ни звука. Источник странного шёпота следовало искать в квартире.
Сделав пару шагов в сторону спальни, Захар замер, чувствуя, как встают дыбом волосы. Внезапно изменились запахи, воздух стал какой-то неживой, густой и вязкий, как патока. Вокруг каждого предмета в квартире замерцала бледно-голубая аура, по полу вдоль стен побежали огоньки. Остро захотелось рвануть отсюда куда подальше.
— Что за дела здесь творятся? — спросил Захар севшим голосом, с трудом заставив себя сдвинуться с места.
…Лазовский стоял посередине спальни, запрокинув голову и разведя руки в стороны. А вокруг него водили хороводы десятки огоньков, некоторые уже взобрались на плечи и перебирались на руки. Сноходец напоминал рождественскую ёлку, безвкусно увешанную игрушками.
— Уходи! — одними губами произнёс Артём, неожиданно повернув лицо к приятелю. — Немедленно уходи!
Изо рта виритника вырывались клубы пара, Захара шокировало, насколько же в комнате холодно. Аж до костей пробирает! А от лезущих в голову мыслей о магии и прочих чудесах становилось и вовсе жутко. Инстинкт настойчиво подсказывал, что здесь и сейчас, в этой самой комнате, тонкая перегородка, отделяющая мир от царства потусторонних сил, опасно истончилась. Простому оборотню здесь нечего делать.
79 
