очень нудно 
40 
К тому же, сами понимаете, тут было дело принципа. Да, я уже упоминал, что вовсе не ратую за Цельность артистической личности. За деньги готов играть любую жвачку. Но это предложение было совершенно иного рода, а гордость я еще не до конца растерял. В одном Брэдли был прав: я вдвое талантливее многих и многих у нас в городе. Похоже только, что особого значения талант теперь не имеет. Все сводится к имиджу, товарности, мельканию на журнальных обложках, в телевизионных шоу, к участию в вечеринках и к тому, с кем ты обедаешь. Мне от всего этого тошно. Я — музыкант, и с какой стати должен вляпываться в эту дребедень? Почему мне нельзя просто играть максимально хорошо, насколько я умею, и совершенствоваться, пускай и у себя в клетушке, — и может быть, когда-нибудь (давайте только предположим) настоящие знатоки музыки меня услышат и оценят мою игру. На кой ляд мне пластический хирург?
На первых порах Хелен, казалось, смотрела на вопрос точно так же, и эта тема какое-то время в наших разговорах не всплывала. То есть до того самого времени, пока она не позвонила мне из Сиэтла и не объявила, что она от меня уходит и будет жить с Крисом Прендергастом — ее школьным знакомцем, который владеет сейчас сетью преуспевающих закусочных по всему штату Вашингтон. Я за последние годы не раз встречался с этим Прендергастом: он даже у нас однажды обедал, но ничего подобного мне и в голову не приходило. «А все из-за твоей звукоизоляции внутри шкафа, где ты сидишь, — заметил тогда Брэдли. — Штука обоюдоострая». Пожалуй, он тут попал в точку.
Но мне не хочется особенно распространяться насчет Хелен и Прендергаста: нужно только лишь пояснить, какое отношение они имели к ситуации, в какой я оказался. Вы, поди, вообразили, что я покатил на побережье, накрыл счастливую парочку с поличным и визит к пластическому хирургу сделался необходимым вследствие сурового мужского разговора с моим соперником. Звучит романтично, но нет — на самом деле все произошло совсем не так.
А произошло оно так: спустя несколько недель после звонка Хелен появилась в нашей квартире, чтобы организовать пересылку своих вещей. Пока она с ними возилась, вид у нее был невеселый: тут мы все же бывали иногда счастливы. Мне думалось, она вот-вот заплачет, но нет: она методично упаковывала свои пожитки в аккуратные связки. День-два — и кто-нибудь их заберет, сказала она. А потом, когда я направился с саксофоном к себе в закуток, она подняла голову и тихо позвала:
— Стив, послушай. Не ходи туда. Нам нужно поговорить.
— Поговорить? О чём?
— Стив, бога ради.
Я снова пристроил саксофон в футляр, мы пошли в нашу кухоньку и сели за стол, лицом к лицу. Тут Хелен мне все и выложила.
Решения своего она не переменит. С Прендергастом она счастлива: к нему она неровно дышала еще со школьных времен. Но от разрыва со мной у нее душа побаливает, тем более что сейчас карьера у меня не на высоте. Обмозговав ситуацию, она поделилась мыслями со своим новым сожителем, и он тоже мне сочувствует. Он якобы сказал: «Нехорошо, что Стиву так дорого обходится наше счастье». Договорились, что Прендергаст оплатит для меня услуги лучшего хирурга в городе.
— Правда-правда, — подтвердила Хелен, когда я тупо на нее уставился. — Он так и сказал. Оплатит все расходы. Все больничные счета, реабилитацию, все-все. Услуги лучшего хирурга в городе.
Как только с лицом у меня наладится, ничто не будет меня тормозить, добавила Хелен. Я сразу попаду в топ, да и как может быть иначе, при моем-то таланте.
— Стив, что ты на меня так уставился? Предложение — лучше некуда. И кто его знает, не передумает ли он за полгода. Соглашайся прямо сейчас — сделай себе ценный подарок. Потерпишь неудобства недельку-другую, а потом — бац! Взлетишь на седьмое небо — или еще выше!
Спустя четверть часа, уже в дверях, Хелен взяла тон посуровей:
— Ну и что ты хочешь этим сказать? Что рад просидеть в этой клетушке весь остаток жизни? Что тебе по вкусу быть круглым неудачником?
С этими словами она и ушла.
На следующий день я заглянул к Брэдли в офис узнать, не подвернулось ли для меня хоть что-то, и мимоходом упомянул о состоявшемся разговоре и ожидая, что мы посмеёмся вместе. Однако он даже не улыбнулся:
— Так этот парень богач? И готов нанять для тебя лучшего специалиста? А что, если Крепо? Или даже самого Бориса?
Тут и Брэдли завел ту же песню, втолковывая мне, что надо воспользоваться этой возможностью, а если я ее упущу — то, считай, мне хана. Я хлопнул дверью, но он позвонил мне попозже в тот же день и опять начал гнуть свое. Если меня смущает само предложение, сказал он, если оно задевает мою гордость и мне невмоготу снять трубку и сообщить Хелен: мол, хорошо, ладно, пускай, пускай твой бой-френд выпишет крупный чек, раз уж без этого мне не обойтись — что ж, тогда он, Брэдли, охотно проведет все переговоры за меня. Я послал его куда подальше и бросил трубку. Однако через час он позвонил снова. Сказал, что раскинул мозгами что к чему, а я идиот, потому как не сделал этого сам.
40 
