50 
Линди внезапно выпрямилась:
— А теперь сюрприз! Погодите здесь минутку, не двигайтесь.
Она направилась в соседнюю комнату, и я слышал, как она там выдвигает и задвигает ящики комода. Вернулась она, держа перед собой обеими руками какой-то предмет — но что именно, понять было нельзя из-за наброшенного на него шелкового платка. Линди остановилась посередине комнаты.
— Стив, я хочу, чтобы вы подошли и взяли это. Это должно выглядеть как церемония награждения.
Я растерянно поднялся с дивана. Когда я приблизился к Линди, она сдернула платок и протянула мне блестящую безделушку из бронзы:
— Вы полностью этого заслуживаете. Это ваше. Джазмен года. А может, и всех времен. Примите мои поздравления.
Линди вложила безделушку мне в руки и легонько поцеловала меня в щеку сквозь повязку.
— Благодарю вас. Вот уж действительно сюрприз. Очень приятный на вид. А что это такое? Аллигатор?
— Аллигатор? Да ну, что вы! Это парочка целующихся херувимов — и премиленькая.
— А-а, да, теперь я вижу. Что ж, Линди, спасибо. Даже не знаю, что и сказать. В самом деле красотища.
— Аллигатор!
— Простите. Это мне так показалось оттого, что у одного из них нога больно уж далеко вытянута. Теперь вижу. В самом деле красотища.
— Так, это ваше. Вы этого достойны.
— Я тронут, Линди. Право же, тронут. А что тут такое внизу написано? Не взял очки.
— Там написано: «Джазмен года». А что другое могло быть там написано?
— Там так и написано?
— Конечно, именно так.
Я вернулся к дивану со статуэткой в руках, сел и задумался.
— Послушайте, Линди, — помолчав, сказал я. — Я об этом экземпляре, который вы мне сейчас преподнесли. Но разве возможно такое — да нет, — чтобы вы натолкнулись на него во время одной из ваших ночных прогулок?
— Возможно. Конечно же, возможно.
— Понятно. Но разве возможно — да нет, — что это настоящая награда? То есть тот самый приз, который собирались вручить Джейку?
Линди ответила не сразу. Потом, не меняя застывшей позы, сказала:
— Разумеется, настоящая. Какой был бы смысл преподносить вам какое-нибудь старое хламье? Должна была свершиться несправедливость, а теперь восторжествовала истина. И это главное. Да-да, дорогуша, вот так. Вам же ясно, что только вы достойны этой награды.
— Ценю ваше мнение. Но это… это, э-э… что-то вроде кражи.
— Кражи? Не вы ли вчера сказали, что этот Джейк полное ничтожество? Что он шарлатан? А вы гений. Кто же здесь готовится стать вором?
— Линди, где в точности вы наткнулись на эту штуку?
Линди пожала плечами:
— Так, в одном месте. Где я бываю. Можно назвать это офисом.
— Сегодня вечером? Вы подобрали это сегодня вечером?
— Ну конечно же, сегодня вечером. Вчера вечером об этой награде я еще ничего не слышала.
— Так-так. И это было, скажем, час тому назад?
— Час. А может, и два. Откуда мне знать? Гуляла какое-то время. Ненадолго заглянула в мой президентский номер.
— Господи боже.
— Слушайте, да кому какое дело? О чем вы волнуетесь? Потеряли эту штуку — найдут себе другую. Может, у них целый шкаф ими набит. Я преподнесла вам то, чего вы достойны. Неужели вы собираетесь отказаться от этой награды — а, Стив?
— Я не отказываюсь от нее, Линди. Ваше признание, почет и все такое — я принимаю безоговорочно, я поистине счастлив. Но вот это — это ведь подлинный приз. Нам необходимо вернуть его на место. Мы должны положить его на то самое место, где вы его нашли.
— Да пошли они! Кому это надо?
— Линди, вы недостаточно это обдумали. Что вы предпримете, когда все это выйдет наружу? Вообразите только, какой шум поднимется в прессе! Сплетни, скандал! Что скажут ваши поклонники? Идемте скорее. Нужно добраться до места, пока все еще спят. Вы должны показать мне в точности то место, где нашли эту штуку.
Линди вдруг показалась мне ребенком, которому сделали выговор. Она вздохнула:
— Да, дорогуша, наверное, вы правы.
Как только мы договорились вернуть приз на место, в Линди проснулась бережливость собственницы: все то время, пока мы спешно пробирались по коридорам необъятного, погруженного в сон отеля, она крепко прижимала статуэтку к груди. Я следовал за Линди по потайным лестницам, черным ходам, мимо саун и торговых автоматов. Нигде не видно было ни души. Потом Линди прошептала: «Сюда», и мы протолкнулись через тяжелые двери в темное пространство.
50 
