очень нудно 
40 
Поначалу он решил, что сон продолжается. Где-то рядом громко препирались на вехд-ар. Правда, на разные голоса. Потом до Лючано дошло, что в сборных домиках звукоизоляция не предусмотрена, и голоса звучат снаружи, в лагере.
Справедливо решив, что спорщики чудесно обойдутся без него, он умылся. Облачился в купленное на Тире. Оценил, что фрак даже не помялся при перелете, и с сожалением повесил красоту на складные плечики. По здешней жаре рубашка с короткими рукавами даст фраку сто очков форы.
Из зеркала на Лючано глянул орел орлом. Все не так уж плохо, утверждало отражение. Щетина на физиономии придавала внешности толику мужественного шарма. Сиделец-рецидивист подался на эстраду, исполнять пенитенциарный шансон и блюзы.
Популярность обеспечена.
Тарталья постарался придать лицу угрюмо-циничное выражение, соответствующее найденному имиджу, решил, что выходит неубедительно, нацепил темные очки и распахнул наружную дверь.
В десяти шагах от домика яростно бранилась целая компания Хозяев Огня. Половина из них была кукольнику совершенно незнакома. Подкрепление с Тира прибыло, что ли?
– Эй, какого… – он поискал подходящее слово, не нашел, и продолжил без лишних уточнений, – …вы орете под окнами? Степь большая, шли бы куда подальше…
Вехдены замолчали, уставясь на наглеца.
«Ты их не обрадовал, малыш, – отметил маэстро Карл. – Как бы не побили.»
– Доброе утро, Борготта! – махнул рукой Фаруд, выходя из толпы. – Ну ты и горазд спать! Гляди, Даста уже поднялась. Скоро Йездан взойдет. Скажи спасибо, что разбудили, и иди завтракать.
– Привет, Фаруд. У нас, я вижу, гости?
– Гости. Коллеги из Михрянской федерации борьбы.
– А вы, уважаемый, почему без наклейки? – вмешался пахлаван в бело-голубом спортивном костюме. – Или вы реформист?
Вежливость пахлавана не смогла бы обмануть и младенца. Глубоко посаженные глазки буравили Тарталью с откровенной неприязнью. Борец ждал ответа. И его щекастая физиономия отнюдь не выглядела добродушной. Да, он заговорил на унилингве, но лишь потому, что на унилингву перешел Фаруд Сагзи.
– Наклейка? А татуировка вас не устроит, уважаемый?
– Нет, не устроит. Советую не острить, а последовать примеру ваших спутников.
Борец указал на Фаруда. Действительно, рукав полковника украшала эмблема: стилизованный язык пламени, опутанный веревкой с тремя узлами. Похоже на герб Вехденской империи. Только на гербе веревка свободно окаймляла пламя у основания, а тут огонь выглядел связанным, будто пленник.
На таможне всем членам делегации выдали по пачке таких самоклеек. Вредный офицерик-погранец даже заставил каждого тирца подписать документ: мол, как честные ортодоксы, обязуемся и не возражаем. Подписал и Лючано: в суматохе забылось, что он не вехден. Пачка эмблем до сих пор лежала в кармане брюк: сувенир на память.
– Оставьте его в покое. Он – инорасец.
– Инорасец? – изумился пахлаван. Длинные усы борца, свисая ниже подбородка, шевелились, напоминая дополнительные жгуты мышц. – Тогда зачем он здесь?
– По контракту. Знаете, что такое невропаст? Контактный имперсонатор?
– Ну-у-у… В общих чертах.
– Очень ценный специалист. Мы – спортсмены, нам речь произнести – хуже некуда. А с помощью невропаста любая речь зазвучит…
Лючано в очередной раз подивился, как легко и непринужденно Фаруд вывернулся из ситуации, не произнеся ни слова лжи. Главный вопрос: зачем нужен конкретный инорасец Борготта? – фактически остался без ответа. Зато теперь полковник, не кривя душой, мог хоть час подряд объяснять, кто такие невропасты, и зачем они нужны «в общих чертах».
Михрянцы потеряли интерес к «ценному специалисту», хотя разговор продолжили на унилингве.
– Неужели не хотите тряхнуть стариной, коллега? – усач-пахлаван подмигнул Фаруду, словно предлагая начать все с чистого листа: не спор, а согласие. – Размять кости на помосте? Я ради такого случая не отказался бы…
– Послушайте, уважаемый Зартак! Мы перед отлетом подали заявку в Комитет! Турнир памяти Гургина состоится в годовщину смерти пахлаван-пира. А сейчас наша делегация прибыла на Михр не за этим.
«Чистая правда, хе-хе! Наверняка и заявка была подана чин-чинарем…»
– Знаю-знаю! А как насчет неофициальной товарищеской встречи? Как в старину, без присуждения призов. Пока наши политики грызутся, мы почтим светлую память пахлаван-пира. Все борцы – братья. Вполне в духе традиций, за которые вы ратуете. Вон, мои ребята уже разметили «очаг». Или кишка тонка?
40 
