МОЛИТВА

Господи, миленький, дай нам немногого,

Так, чтоб хватило чуть-чуть.

Кесарю – слесаря, Гогу – Магогово,

Чудо-рецептов – врачу.

К пиву – рыбешку, подлещика ржавого,

Выпьем, глядишь, и споём.

Мне – не Вийоново, не Окуджавово,

Маленькое, да своё.

Господи, сладкий, тебе ведь без разницы,

Вышней руке не скудеть,

Не перепутай: на улице – праздника,

Длинных волос – бороде.

Всех ублажи: неврастеника – стансами,

Лирика – хищным совьём.

Мне – не Самойлово, не Левитанское,

Маленькое, да своё.

Господи, лапочка, миленький боженька,

Глазом зеленым сморгни:

Книжнику – водочки, месяцу – ножика,

Хаму – случайной ругни,

Сломанной ветке – без боли отмучиться,

Ране – здоровый рубец.

Мне – это знаешь ли, как уж получится,

С памятником или без.

НЕРАВНОЗНАЧЬЕ

Как хочется быть лучше остальных,

Не прилагая к этому усилий!

Нас в этот мир на равных пригласили,

А мы неравнозначием больны.

О, препинанья знак – неравнозначье,

Ты говоришь: я – так, а все – иначе!

Как хочется стоять особнячком,

Снабдив себя особой упаковкой –

И хвост держать без допинга морковкой,

И без виагры хер держать торчком!

Неравнозначье – ты в конце строки

За нас, любимых, держишь кулаки.

Как хочется воздвигнуть пьедестал,

Не утруждая тело воздвиганьем,

Не утруждая душу содроганьем,

А так, чтоб к воскресенью взял и встал.

Неравнозначье – обалденный знак,

Когда его мы видим в сладких снах…

Как хочется с большого бодуна,

Когда в башке гуляют эскадроны,

Себе – икру, а прочим – макароны,

Себе – коньяк, а прочим – ни хрена.

Неравнозначье – прелестью маня,

Ты для меня, ты точно для меня!

Как хочется… Но вдруг чужой абзац

Возьмет да и начнется новым знаком,

И не на постамент тебя, а на кол,

И не в почетный круг тебя, а за,

За шкирку, за красивые глаза –

Давай, дружок, нагнись и полезай…

* * *

Научите смешить, научите смеяться,

А пугать и рыдать я умею и сам,

Научите носить оловянные яйца

И звенеть, чтобы гул к небесам.

Научите гаерской нелепой ухмылке,

Нацепите на темя дурацкий колпак,

Разбросайте под ноги огарки, обмылки –

Подскользнусь… Заливайся, толпа!

* * *

Финал провален. Был роман –

И нет.

Злодею – мрачная тюрьма,

Герою – свадьбы кутерьма…

Я лучше сунусь, как в карман,

В инет.

Там, в виртуальных шалашах

Иной роман.

Какие страсти тут шуршат,

Какие кролики спешат,

Какие мысли гоношат

В умах!

Шуми, безбрежный Вавилон,

Кипи! вари!

Мы, кто тобою взят в полон,

Вдыхаем твой одеколон,

Жуем твой сладкий поролон –

И до зари

Курлычем преданным хайлом,

Как сизари.

А за окном проходит жизнь,

Прошла совсем,

Вот двадцать пять тебе – держи!

Вот тридцать пять тебе – дрожи!

Вот сорок – сколько? подскажи…

Вот сорок семь.

И белка тощая бежит

В том колесе.

Был ночью весел и красив,

С утра узнал:

Не все акулы – караси,

И хоть проси, хоть не проси,

Хоть взятку Господу неси,

А слит финал.

ОДИССЕЙ

Возвращаешься, зная, что скоро – дом,

Дети, жена, отец.

Мама.

Возвращаешься с некоторым трудом,

Нет, не прямо.

Зато упрямо.

Возвращаешься с орденом на груди,

Сильный, праздничный,

Загорелый,

Возвращаешься, зная, что впереди –

Лук

и стрелы.

* * *

Не готовьтесь ни к чему,

Все равно ведь не удастся

Дать Костлявой по мордасам,

Прежде чем уйти во тьму.

Не готовьтесь уходить,

Все равно ведь не случится

Встать оскаленной волчицей

С малышами позади.

Не готовьте гроб-жилье,

Не заначивайте места

На кладбище, как невеста

Копит юбки и белье.

Уходя без подготовки,

Не считая дней и дат,

Спустим жизнь, как солдат –

Спусковой крючок винтовки.

СМЯТЕНИЕ

То ли я, то ли ты, то ли в гайки болты,

Да, я помню, старик, не болты, а винты,

Или даже шурупы,

Но в конце этой всей суеты, маеты,

Тягомотины, скачки: дом, дети, понты –

Мы, как водится, трупы.

То ли ты, то ли я, то ли бочка вранья,

Да, я помню, старик, в этой бочке – коньяк,

  87