Последние отзывы

  74  

Джеффри посмотрел на кузена. Мертвенно-бледный рубец, пересекавший лицо Гарри, напрягся и обезобразил его черты. Джеффри поежился при виде ненависти в узких глазах, но его собственные проблемы были слишком насущны, чтобы заботиться о чужих.

– Мои кредиторы отправят меня в Ньюгейт, если я вернусь в Лондон, кузен. И что, черт возьми, мне делать сейчас? Будет какой-нибудь прок, если приударить за сестрами Сотби?

Гарри бросил на Джеффри взгляд, от которого тот посерел.

– Ты оставишь их в покое. Они мои. Тебе осталось одно: затащить графиню в постель. Все они шлюхи. Однажды ей наскучат игры, которым ее научит супруг, и она будет готова для твоего употребления. Сделай все как надо, парень, и мы оба будем богачами еще до конца этого года.

Мысль о том, чтобы затащить в постель богатую графиню – особенно такую красивую и утонченную, как Обри, – так возбудила Джеффри, что он не обратил внимания на скрытый смысл слов кузена. Девочки Сотби были простушками во вкусе Гарри. Он же хотел покорить Лондон с Обри. При этой мысли его губы растянулись в беспечной улыбке.

– Вперед, Макдуфф! – проревел он, не заметив зловещего взгляда своего кузена.

* * *

Приказав всем желающим назавтра прийти к нему в контору, Остин с женой выбрался из толпы и вместе с Джейми и Харли выехал на дорогу, ведущую к аббатству.

– Харли, я с радостью свернул бы вам шею за то, что вы позволили ей отколоть такой номер, – посетовал Хитмонт, когда они доехали до развилки на Этвудское аббатство и Сотби Менор.

– Я слышал, что вы этим утром отплываете, иначе я предупредил бы вас, – развел руками Харли. – У меня нет права ей указывать.

– Вы говорите совсем как Алван, – надулась Обри. – Почему все считают своим долгом указывать мне, что делать? Мой план сработал, не так ли?

Остин и Харли обменялись раздраженными взглядами. Пуская коня на дорогу к своему дому, Харли сделал прощальный жест.

– Я чертовски рад, что вы остались, Хит. Я уже серьезно подумывал предложить свои услуги Веллингтону. Это лучше, чем служить ее охранником до вашего возвращения.

Помахав, он ускакал, оставив Остина объясняться с Обри со смесью облегчения и раздражения.

– Почему, Обри? – потребовал Остин.

Она посмотрела на него широко распахнутыми невинными глазами, которым противоречила озорная счастливая улыбка.

– Потому что, милорд, я разочаровала вас? Мы не возвращаемся к врачу и Майклу?

– Именно там я и ожидал вас застать, когда в полдень вернулся домой. Но вы не смогли дождаться меня, а отправились выделывать художества.

Обри направила своего коня к дому.

– Мне нужно было успеть, пока ярмарка не станет слишком развеселой. У Матильды были инструкции, как ухаживать за Майклом. Я не думала, что вы вернетесь вместе с врачом.

Остин ехал рядом с ней, не представляя, как упрекать ее за поведение, когда он сам вдвое виновнее. Как сказать ей, что он читал письмо и ожидал, что она сейчас будет на полпути в Лондон? Как спросить, почему она не сбежала? Он отказался от спора.

– Боюсь, мы оба слишком склонны к необдуманным поступкам, – сказал он, – Но вы достаточно молоды, чтобы усвоить лучший образ действий.

Обри бурно запротестовала.

– Если бы я всегда думала, прежде чем что-то сделать, я бы никогда ничего не сделала. Если вам нужна примерная и благовоспитанная жена, присмотритесь к мисс Сотби. Она настолько пристойна, что даже не посмотрит на джентльмена, который удостоит ее взглядом. Но не ждите, что такая жена будет счастлива с вами, когда вы отплываете за тридевять земель, не сказав ни слова, или возвращаетесь без предупреждения и пугаете до сумасшествия.

Улыбка притаилась в уголках губ Остина, когда он услышал этот высокомерный монолог.

– Но я не уплыл, поэтому и не было нужды предупреждать вас о возвращении. Боюсь, вы слишком доверяете слухам.

Уши Обри порозовели, но она не отступила.

– А что заставило вас примчаться в город верхом, словно вы решились вымазать дегтем и обвалять в перьях всех его жителей? Неужели только чрезвычайная забота о Майкле заставила вас пуститься за мной в погоню, чтобы привести меня домой?

Она оказалась слишком умна, чтобы ее можно было одурачить, но Остин не собирался признавать свои ошибки. Пусть думает, что хочет.

– Корабль отплыл утром, и мне не остается ничего, кроме как докучать вам.

Обри взглянула на него, но ничего не смогла прочесть на бесстрастном лице. Теплое чувство облегчения охватило ее, и она удовлетворенно улыбнулась.

  74