очень нудно 
42 
— Ты говоришь, что бросил свою девушку?
— Совсем. И выставил себя на продажу.
— Предположим, я бы рассказала тебе, — медленно начала Мюриель, — о прекрасной и одинокой девственнице, укрытой в глубине темного дома?
— Я бы ответил, что ты меня дурачишь.
— Ты не знаешь о моей кузине Элизабет?
— О ком?
— Я не единственная девушка в доме. Здесь есть еще одна — моложе и красивее. Моя кузина.
— Ты хочешь сказать — прямо здесь, в этих стенах, сейчас?
— Да.
Лео встал. Он выглядел пораженным, почти напуганным.
— Другая девушка. На самом деле?
— На самом деле, Лео.
— Это шутка.
— Нет, не шутка.
— Но почему я не видел ее?
— Она немного больна. Ничего серьезного — некоторые проблемы со спиной. Она пока не выходит из комнаты.
Корсет. Должна ли она рассказать Лео о корсете? Эта мысль взволновала ее.
— Но почему ее прячут? Почему ее скрывают?
— Ее не скрывают. Чистая случайность, что ты не знал о ней.
— Странный колокольчик, что я иногда слышу, — это ее?
— Да.
— Девушка с колокольчиком. Сколько ей лет?
— Девятнадцать.
— И она действительно красива?
— Очень красива.
— И девственница?
— Да. Она практически вообще не была знакома с мужчинами.
— Она знает обо мне?
— Да. — Это была полуправда.
К Лео вернулось обычное выражение лица.
— Отведи меня к ней!
— Не так быстро, — возразила Мюриель. — Сначала ты должен дать мне определенные заверения.
— Я дам любую клятву.
— Прежде всего ты должен пообещать, что будешь полностью мне повиноваться. Элизабет вела очень уединенную жизнь. С ней нужно обращаться чрезвычайно мягко и церемонно.
— Что значит церемонно? Значит, я даже не смогу поцеловать ее?
— Мы с ней решим это. Ты увидишь, она очень отличается от маленьких дурочек в твоем колледже.
— Ты же не собираешься находиться там все время? Мюриель еще не думала об этом. Но сейчас мысль о том, чтобы все время там присутствовать, показалась ей довольно приятной. Конечно, ничего в действительности не произойдет.
— Нет, конечно нет. Если ты будешь хорошо себя вести.
— Надеюсь, мне не придется вести себя слишком хорошо.
— Но ты обещаешь слушаться меня?
— Да, идет, обещаю.
— Хорошо. Теперь второе. У тебя не должно быть других связей или каких-либо осложнений. Элизабет достойна твоего полного внимания, иначе ничего не будет. Как насчет того дела, для которого ты просил у меня деньги? Между прочим, это правда?
— О, это. Там все закончено. Я все уладил. Небольшое дело сделано. Девушка свободна. У нее уже другой парень.
— Где ты достал деньги? — спросила Мюриель.
Лео пристально посмотрел на нее, затем сделал гримасу и резко отвернулся. Он отошел в угол комнаты и прижался лбом к стене.
— Продолжай, Лео.
— Я должен сознаться?
— Да, признавайся. Меня трудно шокировать.
— Ты сохранишь это в тайне?
— Может быть.
— Ну, ты знаешь эту старую религиозную картину, которую так любил мой папаша? Я ее взял и продал.
— О Боже! — воскликнула Мюриель. Она встала на колени, затем поднялась.
— Дурно, да?
— Как ты мог поступить так отвратительно? Лео повернул голову:
— Я думал, тебя ничто не шокирует. Во всяком случае, ты сама предложила, чтобы я что-нибудь украл.
— Я не это имела в виду. И украсть у собственного отца, отнять то, что он так любит…
— Римская католическая церковь утверждает, что дети не могут украсть у своих родителей. Таковы общие понятия.
— Ты прекрасно знаешь, что это воровство.
— Что ж, отцы для того и существуют, чтобы у них можно было воровать. В прошлый раз я все объяснил тебе об отцах.
— Он знает, что это ты взял ее?
— Нет, разумеется нет. Какой смысл говорить ему. Он только разворчался бы.
— Я считаю, это самое гадкое и подлое дело, о котором я когда-либо слышала.
— Мне казалось, ты выше всех этих старых условностей. Не очень-то трезво ты мыслишь, моя дорогая.
— Не говори вздор. Сколько ты получил за нее?
— Как раз столько, сколько мне было нужно. Семьдесят пять фунтов.
— И тебе так мало дали? Она, наверное, стоит намного больше?
— Я уже говорил тебе, я скромный парень.
— Ее нужно вернуть, — сказала Мюриель. — Ты должен сделать это, если даже тебе придется снова украсть ее.
42 
