Последние отзывы

  349  

Стоя рядом с Марием и Цинной (почему Цинна оказался в оппозиции? что связывало его с Гаем Марием, кроме случайности?), Сульпиций взглянул на плотную толпу сенаторов, которые были с ним не согласны. Там находились его лучшие друзья Гай Аврелий Котта (назначенный сенатором в двадцать восемь лет, поскольку цензоры приняли слова Суллы близко к сердцу и попытались заполнить это великолепное собрание, Сенат, соответствующими людьми) и младший консул Квинт Помпей Руф, покорно примкнувшие к остальным, — неужели они не сознавали своей вины? Почему они смотрят на него так, будто виновен он один? Да, он виновен! И сознает это — в отличие от них!

«И если они не понимают этого, — продолжал размышлять Сульпиций, — тогда я буду ждать своего часа, пока эта новая война — ох, почему мы всегда воюем? — только еще разгорается. Люди, подобные Квинту Лутацию и Луцию Корнелию Сулле, будут принимать участие в новой войне, а потому не смогут противостоять мне в Риме. Я подожду. Я дождусь своего часа, и тогда я прикончу Сенат, а с ним и первое сословие».

— Луций Корнелий Сулла, — объявил принцепс Сената Флакк, — прими командование в войне против Митридата во имя Сената и народа Рима.

* * *

— Только где же мы найдем деньги? — спрашивал Сулла во время обеда в своем новом доме.

Вместе с ним находились братья Цезари, фламин Юпитера Луций Корнелий Мерула, цензор Публий Лициний Красс, банкир и торговец Гай Оппий, великий понтифик Квинт Муций Сцевола и Марк Антоний Оратор, только что вернувшийся в Сенат после продолжительной болезни. Список гостей Суллы был составлен таким образом, чтобы можно было ответить на его вопрос. Если только на этот вопрос вообще существовал какой-либо ответ.

— А осталось ли что-нибудь в казне? — спросил Антоний Оратор, сам не веря в возможность подобного. — Я имею в виду, все мы знаем, как городские квесторы и трибуны ведут себя в отношении казны: они всегда настаивают, что она пуста, в то время как там полна чаша.

— Поверь, Марк Антоний, там действительно ничего нет, — твердо ответил Сулла. — Я сам несколько раз был в казне и очень озабочен, как бы кто-нибудь не узнал, что я туда ходил.

— А как насчет храма Опы? — поинтересовался Катул Цезарь.

— Тоже пусто.

— Хорошо, — произнес великий понтифик Сцевола, — но имеются же золотые запасы римских царей — как раз на случай крайней необходимости.

— Какие запасы? — воскликнул хор из нескольких голосов, включая Суллу.

— Я сам не знал о них, пока не стал великим понтификом, клянусь честью, — ответил Сцевола. — Они находятся в подвале храма Юпитера Наилучшего Величайшего и составляют примерно двести талантов.

— Великолепно, — иронично заметил Сулла. — Нет сомнений в том, что, когда Сервий Туллий был царем Рима, этого бы хватило, чтобы начать войну, которая бы прекратила все войны. Но в наше время этого достаточно только для того, чтобы послать четыре легиона сражаться на шесть месяцев. Я уже спешу сделать это!

— Это только начало, — спокойно заметил Тит Помпоний.

— Почему бы вам, банкирам, не ссудить государству пару тысяч талантов? — поинтересовался цензор Красс, который страстно любил деньги, но никогда не имел их в достаточном количестве. Он владел только оловянными концессиями в Испании, а потому был слишком занят наведением порядка в этой стране.

— У нас не столько денег, чтобы ссудить их, — терпеливо разъяснил Оппий.

— Кроме того, для хранения избыточных запасов большинство из нас пользовались банкирскими домами в провинции Азия, а это означает, что сейчас именно Митридат стал собственником наших запасов, — вздохнул Тит Помпоний.

— У вас должны быть какие-то деньги здесь! — фыркнул цензор Красс.

— Они есть, но их недостаточно для того, чтобы дать в долг государству, — твердо произнес Оппий.

— Фактически или фиктивно?

— Фактически, Публий Лициний, фактически — и это правда.

— Разве кто-либо из присутствующих здесь не согласен с тем, что нынешний кризис более значителен, чем даже италийский? — поинтересовался Луций Корнелий Мерула, фламин Юпитера.

— Да, да, — энергично ухватился за эту идею Сулла, — спросите кого угодно — и уверяю вас, вам скажут: если Митридат не будет остановлен, он сделается царем Рима!

— Поскольку мы никогда не получим от народа разрешение распродать ager publicus, существует единственный способ в короткое время получить деньги, кроме введения новых налогов, — сказал Мерула.

  349