очень нудно 
396 
— Похож ли я сейчас на полководца? Да, у меня действует только половина лица, и я старше, чем Кронос, но не говори мне, что ты не признаешь Гая Мария, — вот он, перед тобой!
— Я признаю Гая Мария, когда вижу его перед собой, — сказал один из сидящих. — Да, ты действительно Гай Марий. Я был там, на Римском Форуме, когда ты высказывался за центуриона Тита Тициния.
— Вина. Дайте вина, — прохрипел Гай Марий.
Ему налили и, когда он осушил кубок одним глотком, налили еще. Затем появилась еда, и пока старый полководец насыщался, окружающие потчевали его рассказом о вторжении Суллы в Рим и о его собственном бегстве. О том, что скрывалось за термином perduellio, можно было и не рассказывать: любой римлянин, латинянин или италик на полуострове, знал, что такое «великая измена». Эти люди были вправе немедленно доставить Гая Мария в городской магистрат для казни — или же казнить его сами. Но вместо этого они внимательно выслушали рассказ Мария, помогли уставшему старику подняться по расшатанной лестнице наверх и лечь в постель. Он тут же свалился и проспал десять часов подряд.
Когда Гай Марий проснулся, то обнаружил, что кто-то выстирал его тунику и его плащ, вымыл башмаки внутри и снаружи. Впервые с того момента, как он покинул корабль Мурция, Марий почувствовал себя лучше; кое-как он спустился вниз по лестнице и увидел, что таверна полна народа.
— Они все здесь, чтобы видеть тебя, Гай Марий, — сказал пропретор, выходя вперед и пожимая его руку. — Это такая честь для нас!
— Я осужден, мой добрый хозяин, и, должно быть, полсотни отрядов ищут меня по всей стране. Я видел, как один из таких отрядов прибыл в ваш город вчера.
— Да, они сейчас на форуме с дуумвирами, Гай Марий. Сначала они, как и ты, спали, а теперь раскомандовались. Половина Минтурн знает, что ты здесь, но можешь не беспокоиться. Мы не выдадим тебя, и мы не скажем дуумвирам. Им лучше ничего не знать, иначе они, вероятно, решат, что тебя следует казнить, пусть даже это им не слишком по душе.
— Благодарю тебя, — тепло отозвался Марий. Протягивая руку, к Марию подошел небольшой пухлый человечек.
— Я — Авл Бела, торговец из Минтурн. У меня есть несколько кораблей. Скажи мне, что тебе необходимо, Гай Марий, и ты это получишь.
— Мне необходим корабль, готовый вывезти меня из Италии туда, где я мог бы найти убежище, — сказал Марий.
— Мне это нетрудно сделать, — отозвался Бела. — У меня как раз найдется такая матрона. Она сидит на своих якорных цепях в заливе. Как только ты поешь, я представлю тебя ей.
— А ты уверен в том, что делаешь, Авл Бела? Пока гоняются только за моей жизнью. Но если ты поможешь мне, то рискуешь поплатиться собственной.
— Я готов рискнуть, — спокойно ответил Бела.
Час спустя Марий был доставлен на добротный корабль, обычно перевозивший зерно. Он был более пригоден для борьбы с враждебными ветрами и плаваний в штормовом море, чем небольшая каботажная скорлупка Публия Мурция.
— Толстушку отремонтировали после того, как она выгрузила все африканское зерно в Путеолах. Я намереваюсь вернуть ее в Африку, как только подуют попутные ветры, — заявил Бела, помогая своему гостю подняться на борт по деревянной лестнице, находившейся на корме. — Ее нутро полно фалернского вина для африканского рынка, она имеет хороший балласт и большие запасы провизии. Я всегда держу свои корабли наготове, поскольку никто не знает, какая будет погода, и какие задуют ветра. — Он говорил все это, любовно улыбаясь Гаю Марию.
— Я не знаю, чем, кроме хорошей платы, отблагодарить тебя.
— Это честь для меня, Гай Марий. Не лишай же меня награды, пытаясь заплатить деньгами, умоляю тебя. Я смогу потом до конца жизни рассказывать, как я, простой торговец из Минтурн, помог великому Гаю Марию скрываться от преследователей.
— А я всегда буду благодарен тебе за это, Авл Бела.
Бела спрыгнул в шлюпку, помахал на прощание и стал грести к берегу. Как только он высадился на ближайшую пристань, пятьдесят преследователей Гая Мария проскакали вдоль доков. Они не видели, как шлюпка отчаливала от корабля, и потому не обратили никакого внимания на Белу. Его «матрона» в этот момент как раз выбирала якорь. Наемники Секста Луцилия уставились на человека, склонившегося над бортом, — они сразу узнали незабываемое лицо Гая Мария.
Их командир, пришпорив лошадь, подскакал к самой воде, сложил рупором ладони и закричал:
396 
