148 
Не дождавшись из Турции объявления войны России, анапский паша ограничился тем, что запретил азиятцам, под смертною казнью, возить на Бугаз, для мены русским, хлеб и другие произведения закубанского края.
Как можно было ожидать, так и сбылось. Горцы, несмотря на данную присягу жить мирно с русскими, в наступившем 1823 году постоянно тревожили Черноморскую кордонную линию. Отчаянный разбойник Казбич к 11 октября собрал до 1500 черкесов и вторгнулся с этой массой в наши пределы у Елисаветинского селения. Во время переправы его чрез Кубань лазутчики успели дать знать кордонному начальству о намерениях неприятеля. Прикрывавший Елисаветинекое селение подполковник Ляшенко встретил Казбича при самом селении пушечными и ружейными выстрелами, а между тем подоспел к нему на помощь Табанец с двумястами казаков и с двумя пушками с Александровского поста. Кроме того, генерал Власов направил другие команды наперерез горцам. Несколько раз черкесы бросались с шашками, но казаки, с помощью артиллерийского огня из четырех пушек, удерживали их натиски. Вдруг Казбич получает донесение об обходном движении направленных Власовым команд, и вся масса горцев, готовившаяся одним ударом сломить преграду, поворотила к Кубани. Здесь Казбич яростно напал на преследовавшие его команды и успел захватить в плен одного урядника и двух казаков. Но за эту удачу он дорого поплатился. Пушки провожали незваных гостей ядрами и картечами, и много, много горцев легло костьми на русской земле. В числе убитых был сын Казбича, оставшийся между трупами в наших руках; сам Казбич, раненый успел уйти. С нашей стороны ранеными и убитыми оказалось 15 человек.
Для подкрепления границы Власов собрал льготные части казаков до 2500 человек, затем двинулся с отрядом в горы, и, пройдя по рр. Цах, Супп и Илик, 22 ноября истребил несколько абадзехских аулов, захватил много скота и отбил у горцев медную пушку. В декабре он разорил и сжег аулы с хлебными и сенными запасами в земле шапсугов, по рр. Азыпсу, Гаплю и Кашель-Жтук. Ожесточенные горцы, с наступлением зимы и удобного перехода по льду чрез Кубань, открыли, в свою очередь, ряд набегов на Черноморию, но, встречая везде отпор кордонной стражи, не имели успеха.
Чтобы положить конец дерзостям черкесов, Власов, до открытия еще весны, собрав вновь отряд из 200 конных, 600 пеших черноморских казаков и 250 человек Навагинского пехотного полка, при двух орудиях черноморской конной артиллерии, двинулся на р. Тихеньку, где были аулы предводителей горских разбойников Джамбора, Асиан-мурзы и Цап-Дедека. 5 февраля 1824 года, на рассвете, отряд подошел к аулам и дружно ударил на жилища горцев. В минуту все запылало; страшная суматоха поднялась в аулах; испуганные неожиданным нападением, горцы метались во все стороны, гибли в огне и в бушевавших при аулах горных потоках, или падали под оружием русских. Разорив жилища врагов, Власов, без всякой потери, взял в плен 143 черкеса, захватил 700 голов рогатого скота, до 1000 овец, до 100 лошадей и, кроме того, много ценного имущества было захвачено при разорении аулов.
На возвратном пути нашего отряда появились горцы, старавшиеся отбить своих пленных и имущество; сотни две панцирников проскочили даже в наш отряд, но из этих смельчаков черноморские пластуны уложили не один десяток, из-под которых 45 лошадей осталось в наших руках; а более смелые, человек двадцать, схвачены живыми с оружием в руках.[234] Не ограничиваясь этим отпором, Власов разорил еще два аула враждебного нам хамышейского владельца князя Нагай-Чирея и других неприятелей.
Смелыми действиями за Кубанью генерал Власов распространил всеобщий страх в горах, воскресив в памяти черкесов бурсаковские погромы, и горцы думали только об обороне. Действуя неутомимо, Власов едва успел дать краткий отдых войскам, как получил от лазутчиков сведения, что черкесы собираются для нападения на отряд генерала Вельяминова, действовавший по Лабе со стороны кавказской линии, и тотчас же распорядился произвести за Кубанью рубку леса тремя небольшими отрядами, собранными наскоро с пограничной линии и из льготных частей. Движением этим Власов отвлек внимание горцев от вельяминовского отряда; вырубленные же леса очищали левый берег Кубани и доставили строительный материал жителям Черномории, в особенности не устроившимся еще переселенцам.
Черкесы отказались от мыли хозяйничать с оружием в руках в наших пределах; грозная рука Власова карала злодеев в самых неприступных трущобах. В продолжение всего почти 1825 года отряды наши бороздили по закубанскому краю, истребляя аулы враждебных горцев и запасы их. В пылавших селениях черкесы гибли целыми сотнями или от огня, или от оружия ожесточенных казаков; нередко женщины и дети, спасаясь от грозившей смерти, толпами попадались к нам в плен, или же, предпочитая смерть плену, бросались в бурные горные реки. Кроме множества взятых в плен черкесов, большею частью в землях шапсугского и абадзехского племен, войска наши захватывали ценное имущество горцев, а стада их целыми тысячами угонялись в Черноморию.
148 
