29 
Когда уттины будут мертвы, слиндеров все равно останется еще много. Эсперу пришлось отказаться от смутной надежды, что враги уничтожат друг друга.
Винна, Стивен и два солдата уже послушались Эспера, и теперь он последовал за ними, пока наконец они не добрались до ветки над длинным, почти вертикальным участком ствола. Эспер снял с плеча лук и стал ждать преследователей.
– Они другие, – пробормотал он сквозь зубы, выстрелив в слиндера, добравшегося до основания ветки.
– В каком смысле? – крикнул сверху Стивен. Волосы на голове Эспера встали дыбом – судя по всему, сверхъестественные способности Стивена были в порядке.
– Они более худые и значительно сильнее, – ответил он. – Не такие, как раньше.
– Я видела только мертвых слиндеров у холма с нобагмом, – сказала Винна, – но я не помню, чтобы они были так татуированы.
Эспер кивнул.
– Точно, то-то я и думаю, что же с ними не так. Этого тоже раньше не было.
– Такие татуировки делают горцы, – проговорил Эхок.
– Да, – согласился с ним Эспер. – Но слиндеры, которых мы видели раньше, были из разных деревень и племен. – Он попал следующему врагу в глаз. – У этих одинаковая татуировка – у всех.
У каждого из нападавших изображение змеи с бараньей головой обвивало предплечье, а бицепс той же руки украшал греффин.
– Может быть, они все из одного племени, – предположил Эхок.
– А ты знаешь какое-нибудь племя с такой татуировкой?
– Нет.
– Я тоже.
– Змея с бараньей головой и греффин – это символы Тернового короля, – сказал Стивен. – Мы полагали, что Терновый король каким-то неизвестным нам способом свел этих людей с ума и лишил разума. Но что, если…
– Что? – перебила его Винна. – Ты думаешь, они добровольно выбрали это? Они даже разговаривать разучились!
– Вам скоро придется передавать мне стрелы, – крикнул Эспер. – У меня осталось всего шесть штук. Остальные на Огре.
– Лошади! – вскрикнула Винна.
– Они смогут сами о себе позаботиться, – сказал Эспер. – Или не смогут. Мы не в силах им помочь.
– Но Огр…
– Да.
Эспер заставил себя забыть о боли. Огр и Ангел были с ним уже много лет.
Но рано или поздно все умирают.
Слиндеры продолжали появляться из леса, и, казалось, им нет конца. Их собралось внизу уже столько, что Эспер не видел землю на сотни ярдов вокруг.
– А что нам делать, когда стрелы закончатся? – спросила Винна.
– Буду отбрыкиваться, – ответил Эспер.
– Мне казалось, у тебя дружеские отношения с Терновым королем и его присными, – заметил Стивен. – В прошлый раз они оставили тебя в живых.
– В прошлый раз я держал Тернового короля на прицеле стрелой, которую мне дала церковь, – напомнил ему Эспер.
– Она еще у тебя?
– Да. Но до тех пор, пока Король здесь не покажется, я не собираюсь ее использовать, разве что у меня не останется других стрел.
Неожиданно ему пришло в голову, что в тот раз с ним была женщина-сефри Лешья. Может быть, дело в ней; на чьей она стороне – было и осталось для него загадкой.
– Этого ждать недолго, – проговорила Винна.
Эспер кивнул и огляделся по сторонам. Может быть, им удастся перебраться на другое дерево, с более прямым и высоким стволом, а потом перерубить ветку, по которой они на него попадут.
Он искал подобный путь к отступлению, когда услышал пение, диковинную мелодию, то взлетающую к небесам, то опускающуюся к земле, которая пробрала его до костей. Эспер не сомневался, что уже слышал эту песню, ему казалось, что еще немного – и он сможет представить себе певца, но воспоминания ускользали от него.
Однако сейчас источник звука был на виду.
– Святые!.. – выдохнул Стивен, который тоже взглянул туда.
Пели невысокий кривоногий мужчина и стройная бледная девочка, чьи зеленые глаза казались сверкающими даже с расстояния в пятьдесят ярдов. Девочке было на вид лет десять или одиннадцать – самый юный слиндер, которого Эспер когда-либо видел. Она держала в каждой руке по змее – отсюда они казались гремучими, – а мужчина сжимал кривой посох с единственной свисающей с него сосновой шишкой.
Оба были обнажены, как в день, когда появились на свет, если не считать все той же татуировки. Они пели, подняв головы, но требовалось не больше мгновения, чтобы понять, что их песня направлена вовсе не в небо.
У очень древних железных дубов тяжелые, могучие ветви часто склонялись до самой земли. Тот, на котором устроились Эспер и его спутники, был не настолько стар; только две ветки располагались достаточно низко, чтобы ухватиться за них, подпрыгнув вверх. Но прямо на глазах лесничего концы дальних веток потянулись вниз и начали гнуться, словно превратились в пальцы великана, решившего подобрать что-то с земли.
29 
