Последние отзывы

  125  

По случайному совпадению (международная конференция и неделя культуры в Белом доме — сведения предоставил молодой человек по связям с общественностью) на вечере в посольстве присутствовало несколько американских писателей, и хотя среди них не было никого, о ком Ричард писал, это была славная сборная полутяжеловесов, уважаемых героев второго плана. Окажись здесь их британские коллеги, они обязательно уселись бы кучкой, оживленно монолитной и практически неразличимой. Но идолы американской словесности сохраняли дистанцию, и каждый собирал вокруг себя свой собственный кружок. Ричард уже успел походить вокруг этих кружков, инстинктивно оценивая силы отталкивания, заставлявшие их держаться на расстоянии. Почему они так ненавидят друг друга? Причина была очевидной. Быть может, я немного утрирую, но подумайте сами: вон там коротышка из Алабамы уткнулся в лохань со спиртным, а тут возвышается красавица из Виргинии с мятным коктейлем и медоточивой речью; там — скрежещущий зубами еврей из Днепропетровска, а здесь — странствующий ливанец; тут — внучка африканского раба, а за ней — брамин из Бостона и шведский хиппи из Сент-Пола. Америка — это мир в миниатюре. А теперь посмотрите на этот мир. Люди не ладят друг с другом. А писатели, по врожденному убеждению Ричарда, просто обязаны друг друга ненавидеть. Когда речь заходит о деле. Ибо они состязаются за право обладать тем, что существует в единственном числе: за право обладать вселенной. Они просто не могут не рваться в драку.

— Извините, вы Люси Кабретти? Ричард Талл. Редактор «Маленького журнала» в Лондоне. Скажите, вы уже видели рецензию на вашу книгу «Парное свидание» в нашем журнале?

— Нет, еще не видела!

— Мне сказали, что вы будете здесь, поэтому я захватил экземпляр. Вот, пожалуйста. Интересная рецензия, к тому же благоприятная. Лично я думаю, что вы заняли наиболее здравую позицию. Вам удалось чрезвычайно прояснить ситуацию с правовой точки зрения, не упуская из виду тот факт, что речь идет о реальных мужчинах и женщинах.

Люси поблагодарила его. Ричард действительно бегло просмотрел «Парное свидание. За и против» — это было пособие на тему, как сделать так, чтобы тебя не изнасиловали все твои друзья. Он был согласен с ее аргументами, но вместе с тем недоумевал, кого они могут заинтересовать. С другой стороны, кто может объяснить тот факт, что «По-своему»^[11] выбрали гимном современной Америки? Американцы не хотят делать по-своему. Они хотят делать по-вашему.

— Я сопровождаю Гвина в его турне. Пишу о нем очерк. Мы старинные приятели. Мы познакомились еще в Оксфорде. Оба были стипендиатами. Я приехал из Лондона, а Гвин — с долин Уэльса.

— Как романтично.

— Романтично? Да, пожалуй.

— Простите, но я совершенно несносная англофилка.

— Он родом из Уэльса, а не из Англии, — сказал Ричард, поразившись, что англофильство в Америке еще не перевелось. — Это нечто вроде Пуэрто-Рико.

— Тогда это еще более романтично.

— Романтично? Да, Гвин был невероятным… «дамским угодником», если выражаться пристойно.

— Правда?

— Если выражаться очень пристойно, — сказал Ричард, чувствуя, что может чересчур увлечься. — Пойдемте присядем там и что-нибудь выпьем. Вам это понадобится.

Ричард так и не нашел, чем себя занять в Вашингтоне — в этом центре мира. Дни напролет он валялся в постели в своем номере, погруженный в транс коварных планов. Гвин провел четыре фотосессии и шесть интервью для разных СМИ, и еще он нашел время посетить коллекцию Филлипса, Сенат, Библиотеку Конгресса и Американский музей Катастрофы. А Ричард за это время успел лишь вымыть голову. Ах да, еще он звонил в «Лейзи Сьюзен» (туда оказалось не так просто дозвониться), и там ему сказали, что у них есть два экземпляра романа «Без названия». Вымыть голову — это тоже не простая формальность. Ричард снова и снова возвращался к зеркалу в ванной, преследуемый мыслью о том, как один и тот же человек может быть одновременно таким плешивым и таким косматым. В конце концов Ричард сходил в аптеку и намазал волосы разными муссами и кондиционерами. Но это не помогло — его волосы по-прежнему выглядели ужасно… На вечер в посольстве Ричард добирался самостоятельно. То ли из-за погоды, то ли в соответствии с местными законами водитель постоянно подсаживал новых пассажиров — этих осиротевших детей Млечного Пути, присыпанных звездочками снежинок. Ричард сидел на заднем сиденье, а таксист не спеша развозил их по городу: по бульварам, по заснеженным полям американской истории. От сильного ветра стекла в машине поскрипывали. Они миновали Джорджтаун, Хилл, Дюпон-серкл, а маячивший в снежной дали многоглазый Капитолий, казалось, нисколько не приблизился. Город строился с большим размахом, и его планировка, очевидно, доступна лишь существу высшей породы. Ричард попросил высадить его в районе посольства. В дверях его встречал Гвин.

  125