очень нудно 
53 
Зануда открыл было рот, желая основательно просветить командира в данном вопросе, – и не успел.
- Дзевять дзевок, дзевять баб,
- Три стары вдовы, три замужни женки...
Князь пел – манекен на табурете.
Он стал похож на человеко-автомат Гамулецкого, петербургского иллюзиониста. Ожили руки – желтые, словно прокуренные насквозь пальцы шевелились, перебирая невесть откуда взявшиеся четки. Зерно за зерном; быстро – не уследишь. Губы почти не двигались.
Баритон исчез, сменился надтреснутым тенорком:
- Остатнюю смерть запахали,
- Остатнюю, друзи, запахали!..
Торвен вздрогнул. У четок были хитрые бусины – головы зверей или морские ракушки. Мелькают, щелкают – не разобрать.
– Князь! – окликнул Эрстед.
Ответа он не дождался. Желтые пальцы продолжили бесконечную работу.
- Захрестили мы смерть, захрестили старую,
- До завтра, до пислязавтра, до свитлого свята...
– Зачем только его в бой послали! – не выдержал Торвен. – Считай, вчера из гроба подняли...
Эрстед не сводил глаз с бусин-зерен.
– Не в бой. В танец. Помнишь песню про коня? Литвинскую, a capella? Сорвался, бедняга... Прошлое вспомнил. Надеюсь, вынырнет... не в первый раз...
- Смерть, выйдзи геть,
- Выйди з нашего села...
Зануда представил, куда мог сорваться Волмонтович, в какую бездну... Нет, лучше не знать! Лучше смотреть на солнце, на далекое море, на пробуждающуюся жизнь...
– Гере Эрстед!
Кто-то бежал по коридору.
– Видели... с крыши!.. Наши пришли! Наши!..
Вломились целой толпой: сонный Дон Кихот, рыжий, Арне-наблюдатель. В руках рыжего – развернутый Даннеброг. Белый крест, красное полотно.
– Из крепости! Сюда идут! Мы флаг взяли...
Полковник встал, сбросил одеяло:
– Вижу!
4
«Хорошо глядеть, как солдат идеть!»
Эту нехитрую истину разъясняют каждому новобранцу – во всех армиях, на всех языках. Война и впрямь – ерунда в сравнении с маневрами. А уж с плац-парадом, да еще в высочайшем присутствии!
Ать-два! Ать-два!
Воинство чеканило шаг по брусчатке Эльсинора. Спасители явились, как положено, вовремя – к шапочному разбору. Радуют глаз красные мундиры, сверкают каски с гребнями. Лоснятся физиономии – бодрые, сытые, гладко бритые. Кажется, что вояк отлили из олова для забавы ребятни. Первый взвод, второй... третий...
Пушка!
Зануда протер глаза. Спасибо полковнику Спангу-Кросбю, коменданту Кронборга – вспомнил о соседях. На бой оловянные солдатики опоздали, так пускай хоть помаршируют. Ать-два! И в рапорте помянуть не грех (при нашем участии!), и личный состав делом займем.
Пушка-то зачем?
– Комендант, – Эрстед кивнул в адрес рослого офицера, возглавлявшего отряд. Пояс верзилы украшал желто-багряный шарф – цвета Ольденбургского дома. – Лично. Не нравится мне это, Торвен.
«И мне, – молча согласился Зануда. – У пушкарей фитиль дымится...»
Эрстед поманил к себе Дон Кихота, отвел в сторонку. Адъюнкт долго слушал, мотал головой, моргал с изумлением. Наконец кивнул – и резвей мальчишки кинулся обратно, в глубь Башни. В коридоре не выдержал, оглянулся:
– Гере Эрстед! Мы же только на воронах проверяли!
Не дождавшись ответа, он побежал дальше.
– Сто-о-о-ой!
Первый взвод, подойдя к обломкам рухнувшей галереи, развернулся, слаженно врезал каблуками о камень. Остальные заходили с флангов, перестраиваясь в шеренги.
– Прицел!
Взметнулись ружья.
– Эй! Свои! Мы свои!
Рыжий лаборант поднял стяг-Даннеброг, подступил к краю, взмахнул красным, как мундиры, полотнищем. Дружный вопль солдатских глоток отбросил парня назад:
– Шведы! Шведы-ы-ы!
Офицер воздел над головой шпагу:
– Эй, в Башне! Sig! Sig! Kapitulera!..
– Чего это он? – белокурый Арне с опаской глядел на подмогу.
– Пытается говорить по-шведски, – разъяснил Эрстед. – С переменным успехом. Ну-ка...
Он забрал знамя у рыжего, здоровой рукой поднял Даннеброг повыше:
– Полковник! Это я, Андерс Эрстед! Вы меня узнаете?
Шпага рубанула наискось:
– Огонь!
– Nie!..
Черная тень метнулась к проему, сбивая Эрстеда с ног, прижимая к холодному полу. Пули прошли над головами – Волмонтович успел, уберег. Пострадал лишь флаг – полотнище пробило в трех местах. Ну, еще четки – нить лопнула, странные бусины посыпались из пролома...
– Берегись, пся крев!
Князь резким движением вздернул друга, оглушенного падением, на ноги, толкнул в сторону коридора. Новые пули просвистели совсем близко. Сюртук Волмонтовича лопнул на плече – гостинец пришелся вскользь.
53 
