3

– Не прикасайтесь к шкатулке, князь! Делайте только то, что я вам скажу.

– Вам снова понадобился живой прибор? – князь выбрался из кресла, притворно охая. – «Биологический детектор» Гальвани? Компас, гальваноскоп – и князь Волмонтович? Славная компания!

Следуя указаниям, он стал приближаться к шкатулке, по дороге сообщая о своих ощущениях:

– Пока ничего... ничего... воздух становится вязким... уплотняется... Помнится, вы мне демонстрировали отталкивание одноименных полюсов магнитов. Похожий эффект... Нет, идти не мешает. Что дальше?

– Поднесите ладони к шкатулке.

– Отталкивание усилилось. Я легко могу его преодолеть...

– Не надо! Поводите руками вокруг ларца по часовой стрелке.

– Хм... Я чувствую холод. Знакомый холод.

– Я понял. Ускорьте движение.

Руки князя закружили над ларцом, скользя по поверхности незримой полусферы. В какой-то миг даже показалось, что поверхность эта становится видимой – пузырь, накрывший шкатулку. В черных окулярах мелькнули ярко-багровые искорки.

– Холод усиливается. Я помню это ощущение. Оно мне не нравится!

– Стоп! Хватит. Теперь – в другую сторону.

Ладони Волмонтовича задвигались против часовой стрелки.

– Ощущение холода исчезло.

– Тепло?

– Нет.

– Благодарю, князь. Теперь гальваноскоп – и, надеюсь, мы получим полную картину.

– Вы, друг мой, вы получите полную картину. Вы, а не мы, – уточнил Волмонтович, возвращаясь в кресло. – Лично я ровным счетом ничего не понял в ваших комментариях. Вы намерены уничтожить содержимое ларца?

– Легко сказать – уничтожить. Скрывайся там злобная, но вещественная тварь – Пин-эр справилась бы сама. Мы имеем дело с посмертной флюидической структурой. Увы, ей нельзя свернуть шею...

Эрстед установил гальваноскоп в паре футов от шкатулки. Взглянув на дрожащую, как в лихорадке, стрелку, отодвинул прибор дальше – на край стола. Стрелка успокоилась.

Датчанин начал разматывать провода.

– При определенных условиях флюид, циркулирующий в теле живого существа, сохраняется и после смерти. Флюид, изолированный в шкатулке, чрезвычайно силен. Сейчас я попытаюсь определить – насколько...

Он выложил на стол набор сменных пружин, регулирующих чувствительность стрелки, и таблицу с коэффициентами. Закрепив воском клеммы проводов на медной окантовке ларца, Эрстед услышал звонкий щелчок. Стрелка дернулась вправо, с размаху налетев на ограничитель шкалы.

– Ого! – он сделал на полях таблицы пометку и заменил пружину на более жесткую. – Шкатулка генерирует электрический ток... Его сила выше, чем у моей гальванической батареи. Может, использовать призрак в качестве источника энергии? Вместо вольтова столба?

«Хозяина ларца, – подумал он, – наверняка крепко встряхивало. Открыть шкатулку, не коснувшись металлических частей, трудно. Небось, списывали на магию – пес кусается или что-то в этом роде...»

Стрелка снова уперлась в ограничитель.

– В ларце творится неладное, – подал голос Волмонтович. – Я это ощущаю даже отсюда.

– Естественно, князь. Вы крайне чувствительны к магнетическим явлениям. А при мощном электрическом конфликте, как выразился бы мой брат...

– Мне это не по душе.

– Спокойствие, друг мой. Еще пара замеров... – тугая пружина удержала стрелку. Эрстед сделал пересчет и присвистнул от изумления. – Кажется, мы открыли новый способ получения электричества! Теперь замерим силу конфликта между угловыми точками. Подозреваю, она окажется максимальной...

Отсоединив провода, он тщательно очистил клеммы от воска и прилепил их к медным бляшкам на противоположных углах шкатулки. Стрелка забытого рядом компаса принялась вертеться, как танцор-дервиш.

  85