очень нудно 
99 
Командир.
– Баррикада Сен-Дени погибла, Виктор.
– Баррикада Обри-ле-Буше погибнет, Огюст. Ты успел к финалу.
Черный стяг опять взмыл над обреченными людьми. Ветер стих, ткань повисла, как траурная гардина. Трофейный порох роздан, сосчитаны пули; убитых отнесли в сторону, раненым дали хлебнуть вина.
Враг медлил.
Синие мундиры опасливо жались к дальнему концу улицы. Обожглись, неохота помирать под завязку. Смолк вдали орудийный гром. Лишь изредка тишину разрывали редкие залпы. Там не воевали – расстреливали.
Восстание подавлено.
– Жаль, не увижу, чем дело кончится. Гвозди Иисусовы! Победим же мы когда-нибудь!..
В голосе Виктора Делоне – обида. Со стороны казалось, что командир спорит с невидимкой-Смертью. Держится из последних сил. Упрашивает: отойди, отмерь новый срок, до победы. Нет, отвечает Костлявая. Времени – нет. До победы не дожить никому – улицы перекрыты, неприятель смыкает ряды. Сейчас опомнятся, выдвинут пушки, хлебнут казенной водки для храбрости...
– Огюст... тебе нужно...
– Что?
– ...поговорить...
– С кем? С Королем-Гражданином? Так и так, ваше величество, решим дело полюбовно...
– У стены...
Шевалье устало повел плечами, глянул вверх, на свод гигантского погреба-склепа, накрывший всех – живых, мертвых и умирающих. Когда-нибудь они – грядущие Викторы и Огюсты – победят. На месте баррикады Обри-ле-Буше построят святилище великого Ньютона, с яблоками, висящими на карнизах. Наука станет править миром, просвещение вытеснит мракобесов и негодяев...
Когда-нибудь.
– Ладно, иду.
Далеко идти не пришлось. Возле разбитой витрины, где грудой валялись трупы, в густой тени навеса стонали раненые. Студент-медик в окровавленном переднике подскочил к Шевалье, хотел что-то спросить, но передумал – молча махнул рукой.
Ищите, мол, сами.
Первый, второй, третий... шестой... Девятый лежал с краю, укрытый под подбородок грязной простыней. На белом, заострившемся лице глупо топорщились пышные бакенбарды. Огюст вздрогнул. Этой встречи он не ждал.
– Александр!
Дрогнули восковые веки. «Эвариста вызвали Александр Дюшатле и его приятель, национальный гвардеец». С шести шагов. Насмерть. Недолго ты прожил, Дюшатле, после дуэли с беззащитным математиком...
– Шевалье? Ты?
Шевельнулись бледные губы. Плеснул болью взгляд.
– Хорошо... успею...
Плыл над мостовой горячий воздух лета. Царило над головами грозное безмолвие. Твердь небес отгораживалась от душ грешников алмазной броней. Внизу, готовясь сойти в преисподнюю, дышал рукотворный ад. Стоны, брань; от соседних кварталов доносились одиночные выстрелы.
– ...ты – свидетель. Передай нашим... Глупо умирать от своей пули, да? Думал перейти – не вышло... Национальную гвардию даже не предупредили!.. мы ничего не знали... Огюст! Меня считают убийцей Галуа. Не хочу уходить Каином! Мы поссорились – из-за Стефании дю Мотель. Хлебнули лишку, увлеклись. Не помню, кто кого вызвал первым...
Мертвец рассказывал о мертвеце.
– Наутро опомнился, прибежал к Эваристу. Объяснились, обнялись... Чушь! бред!.. У Стефании жених, учитель, на нас она и не смотрела... Огюст! При нашей ссоре присутствовал еще один человек. Член Общества, дальний родственник Стефании... он сказал, что должен... обязан защитить честь семьи...
Голос превратился в хрип. Простыня сползла вниз, открывая изодранный мундир. Гвардеец Дюшатле, друг Галуа, не желал уходить в вечность – Каином.
– Я узнал... поздно... в ночь перед дуэлью я...
Громыхнул залп – близко, за углом.
– Возьми у меня газету – там статья...
Второй залп.
– ...Пеше д’Эрбенвиль...
«Синие» строились. Теперь они были не одни – из переулка подтягивались новые вояки, сине-красные. Мундиры с шитьем, штаны – яркой киноварью. Ровный шаг, холодный блеск штыков – «линейцы».
Армия.
– Конец, – шепнул Делоне, приподнявшись на локте. – Выживешь, Огюст, узнай, кто нас подставил. И насчет Галуа узнай. Мне – не успеть. Нет времени.
Шевалье пожал плечами: у всех нас, дружище, нет времени. Газета со статьей лежала в кармане – «Шаривари», вчерашняя. Он успел лишь скользнуть взглядом по заголовку. «Ужас предместий» – хуже, чем «Сена кишит трупами»!
«...И убийца не раз являлся ей в снах!»
– Александр сказал, что не стрелялся с Эваристом. И назвал имя: Пеше...
– Д’Эрбенвиль, – кивнул Делоне. Вид противника словно добавил умирающему сил. – Я давно к нему присматривался. Аристократ, богач, бретер – что такому делать в Обществе?
99 
