очень нудно 
94 
– Удивительная женщина! – резюмировал Волмонтович.
Несмотря на свое восхищение китаянкой, князь до утра не смыкал глаз, охраняя друга. Случается, заряженные ружья стреляют в самый неподходящий момент. Однако ночь прошла спокойно.
– Как мы проведем ее на «Сюзанну»? – за завтраком выдал Эрстед последний аргумент.
– Деньги, друг мой, – князь хорошо знал жизнь. – Деньги вертят миром, как хотят. К счастью, вы не стеснены в средствах. И при желании можете вывезти из Китая хоть сотню девиц. Откроем бордель в Вене...
О да, князь знал жизнь.
Лошадки мерно трусили по улочке, ползущей под уклон.
Уже чувствовался запах реки Миньцзян – в ее устье, там, где река впадала в Восточно-Китайское море, располагался порт. Прощай, Поднебесная! Индийский океан, мыс Доброй Надежды, Бискайский залив, Ла-Манш; три-четыре месяца морской болтанки, девятнадцать тысяч миль до Гавра, и – встречай нас, Европа!
Дом, милый дом...
Чихнув, Эрстед достал карманный хронометр. Время до отплытия еще есть. Можно не торопить дедушку Ма, любуясь окружающими видами.
Окружающие виды радовали не слишком. Телега, подпрыгивая на ухабах, катила по дороге, скукожившейся от сознания собственного ничтожества. По сторонам теснились лачуги, крытые соломой и камышом. Заборы зияли черными прорехами. Из дыр на чужаков пялились любопытные глаза: псов и людей.
Люди молчали. Шавки время от времени тявкали.
Лучше бы через рынок поехали! Напоследок хотелось праздника. Если не торжественных проводов, то хотя бы веселой суеты и гомона. Ничего, доберемся до порта – будет нам и суета, и хрен с перцем, как выражается Волмонтович!
Все лучше, чем это захолустье.
Огибая индийскую смоковницу, похожую на зонтик, дорога круто вильнула. За поворотом обнаружилась пагода – дряхлая и облезлая. Телега, переваливаясь с боку на бок, вползла во двор – сквозь ворота, распахнутые настежь – и вдруг остановилась. Князь обогнал повозку и осадил вороного, мрачен как туча.
Впереди, шагах в двадцати, загораживая дорогу, стоял человек.
Одет он был по-европейски, словно минуту назад вышел из ателье мадам Люлли. Светлые панталоны до колен, чулки, туфли с пряжками; жакет-кардиган без лацканов... На голове – широкополый «bolivar», в руке – тросточка с набалдашником в виде разгневанной кобры. В таком виде прогуливаются по Фредериксбергскому саду, флиртуя с дамами. Куда и делся куцый халат? Секретарь химика Лю Шэня, юнец, осмелившийся поднять руку на цзиньши, очень изменился.
И не только внешне.
«Секрет Тринадцатого дракона не должен покинуть пределы Поднебесной, – понял Эрстед, дотягиваясь до саквояжа и нащупывая замок. – Тайная Канцелярия никуда не спешит и везде успевает...»
– Гутен морген, герр Алюмен!
Апофеоз
По-немецки лжесекретарь говорил чисто, с нижне-саксонским акцентом, словно выпускник Гетингенского университета. Слово «Алюмен» он произнес слитно, совсем не так, как это делал Лю Шэнь: «А Лю Мэн».
– Доброе утро, – кивнул Эрстед. – Вы, любезный, специально приехали из Пекина, чтобы со мной поздороваться?
– Нет. Я приехал, чтобы с вами попрощаться. Прощайте, герр Алюмен. Да будет ваш бог милостив к вам. Надеюсь, в раю такой душе, как ваша, выделят превосходную лабораторию...
Улыбнувшись, лжесекретарь крутнул в пальцах тросточку. Позади телеги раздался громкий скрип. Эрстед оглянулся, чтобы увидеть, как тяжелые створки ворот затворяются сами собой. По ту сторону, снаружи, громыхнул засов. Когда датчанин вновь обернулся, секретарь исчез. Заодно испарился дедушка Ма. О бегстве возчика свидетельствовали качающиеся ветви камелии, густо разросшейся вдоль забора.
Люй остался за воротами.
На смену возчику с грузчиком явились десятка полтора добровольцев. Они выбежали из пагоды, высыпались из кустов, чуть ли не из воздуха сплелись. Могучие, быстрые, вооруженные кривыми мечами и алебардами, китайцы окружали телегу.
«Надо быть осторожнее с желаниями. Они имеют обыкновение сбываться. Не устраивала скромность отъезда? Вот, пожалуйста! Шайка дюжих молодцов – чем не почетный караул?»
Рука нырнула в саквояж. Пальцы сжали рукоять двуствольного пистолета. С таким оружием, установив на него съемный приклад, британские офицеры охотились в Индии на тигра. Два ствола – два заряда. Еще пять пуль – в «барабанщике» князя. К сожалению, второй «барабанщик» покоится в багаже. На всех не хватит. Не всякая пуля попадает в цель, не всякая пуля убивает...
94 
