очень нудно 
37 
– На какое еще опознание?
– Да я и сам не уразумел толком, шиш лесной! – в досаде плюнул купец. – Велено, и все тут! Я Кондратычу: да погоди ты, вишь – чуть жива баба, пущай оклемается! А он уперся: приказ у меня! Не поспею к вечеру – начальство голову снимет… Я уж и телегу велел запрягать. Да только квелая она, Рашель-то! – кого бы с ней отправить? За кучера, за костыль…
– Я поеду, – гулко ухнуло за спиной. – Отвезу.
Ты обернулся.
У крыльца стоял непонятно как пробравшийся во двор Федюньша.
А немой Михайло держался за бок и лишь разевал рот по-рыбьи.
ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ
А у Федюньши Сохача в глазах, за голубой кромкой, всегда одно:
…белка скачет.
Рыжая, пушистая. Хвостом во все стороны безобразничает. Еловая лапа под белкой трясется, тоже рыжиной отблескивает. Старая потому что; сохлая. Иглами брызжет на тропу. Солнце белку пятнами разукрашивает, оглаживает по шерстке: балуй! балуй мне! Клесты сверху орут на попрыгунью, а ей хоть бы хны.
Опустилось ружье.
Неохота стрелять в белку.
* * *
– Езжай, Федюньша, езжай, – согласно кивнул купец.
Дверь за его спиной снова открылась, и на крыльцо под руки вывели Княгиню. На Рашке лица не было: бледная, как смерть, глаза безумные, остановившиеся, губы дергаются судорожно, пытаются воздуха глотнуть.
Неужели – опять?.. неужели?!
Позади шел хмурый урядник, подкручивая вислый ус. Купцу он на ходу показал большой, волосатый кулак. Ай, мама! – в оловянных глазах урядника даже мелькнуло живое, человеческое: "Падина ты, Ермолай Прокофьич, шиш лесной, со своей рябиновкой! Старого дружка под монастырь…"
Когда Княгиню проводили мимо тебя, она на миг обернулась, взглянула в упор – словно крикнуть хотела без голоса; да так и не сложилось.
Разом постаревшую женщину уже усаживали на телегу – а ты все продолжал смотреть в пустоту, и видел омут лица Княгини, в котором тонули боль и обреченность.
Обреченность и боль.
И никакой надежды.
КРУГ ТРЕТИЙ
ДВЕ КАРТЫ ВТЕМНУЮ
– Маги?! Кошмар моего босоногого детства!..
ПРИКУП
Господин полуполковник изволили кушать чанахи по-эчмиадзински.
В обливном глиняном горшочке исходила паром острая баранина, густо переложенная мелко нарезанным луком, кусочками картофеля, половинками томатов и баклажанными кубиками, а также засыпанная от души зеленью кинзы, петрушки и стручками фасоли. Все это великолепие, при откинутой крышке, производило впечатление натюрморта в старофламандском стиле, отчего даже было боязно притрагиваться к произведению кулинарного искусства – но господин полуполковник отродясь труса не праздновали!
И очень любили чанахи под сухое белое из знаменитых виноградников князя Голицына "Новый Свет". Этакая своеобразная демонстрация широты взглядов, душевного единения Кавказа с Крымом…
Волей шута-случая ресторация «Картли», открытая в Мордвинске соотечественником господина полуполковника, толстяком Датуной Саакадзе, находилась едва ли не напротив городского морга. Это если выйти из дверей, пересечь шумную Кацарскую улицу, где располагалась «Картли», пристанище гурманов, и сразу свернуть в Дровяной переулок.
Вон они, железные ворота морга.
Рукой подать.
Завсегдатаи ресторации, люди состоятельные, и оттого обладающие определенным чувством юмора, принимали это обстоятельство весело и даже с некоторым удовольствием. Все смертны, и иногда полезно вспомнить о конце пути земного, дабы рюмка мадеры или нежнейшее чахохбили показались вдвое вкуснее. Во всяком случае, толстяк Датуна сперва жаловался в городскую канцелярию на подобное нежелательное соседство (морг перенесли в Дровяной полтора года спустя после открытия «Картли», в результате пожара старого здания, где многие опознанные и неопознанные господа покойники удостоились совместной кремации). Сперва, значит, жаловался, взятки совал, а потом перестал.
К чему?
И ресторации пусть сомнительная, а слава!.. и служителям мертвецкой польза: днем, когда иных клиентов нет, обеды со скидкой, а вечером – развеселое эхо хора «Чявалэ» с оркестром, чтоб ночную смену коротать приятней было.
Родственники, забирающие из морга тела усопших, и те втихомолку радовались: пока обряжают любимого дедушку, глядишь, и стаканчик анисовой или там хереса опрокинуть успеешь, по-быстрому!
37 
