очень нудно 
47 
Ему припомнился эпизод из его детства. Запуск модели самолета с… нет, не с колокольни, но с плоской крыши или чего-то вроде. Совершенно очевидно, что он не сумел толком прикрепить реактивный двигатель к фюзеляжу, потому что двигатель вырвался наружу. Самолет упал вниз, как тело Кэдмена, а двигатель просвистел над садом, точно душа Кэдмена на пути к Небесам.
Возможно, именно так люди — люди, которые застенчиво улыбались ему через его стол, когда он упоминал тысячи фунтов — воспринимали смерть? Грегори вообразил более публичную версию своего эксперимента над садом — запуск космолета. Огромная неуклюжая ракета, как тело, и крохотная капсула вверху нее, как душа. Тело, нагруженное топливом в количестве достаточном, чтобы помочь душе вырваться из присасывающего притяжения Земли. Глядя на толстую морковину на стартовой площадке, вы могли счесть ракету важнейшей частью. Ничего подобного. Ракета была предметом одноразового использования, как тело Кэдмена, ее назначение исчерпывалось тем, чтобы запустить ввысь душу.
Грегори некоторое время поломал голову над этими образами, но потом вспомнил, чем завершился полет его «Вампира». Джин нашла двигатель в живой изгороди в конце сада. Довод? Быть может, душа действительно воспаряет выше тела, но лишь на какой-то срок, на какое-то расстояние. Душа может превосходить тело, и не отличаясь от него так сильно, как воображают люди. Душа может быть создана из более надежного материала — ну, как алюминий в сравнении, например, с бальсовой древесиной, — но такого, который в конечном счете способен противостоять времени, пространству и притяжению не более, чем тело бедняги Кэдмена или его собственный выкрашенный золотой краской «Вампир».
* * *
Рейчел всегда казалась наименее вероятной из подружек Грегори. Он был пассивен по натуре и не оставлял в мире никаких следов себя. Джин иногда думала, что можно было бы намазать подушечки его пальцев аэроплановым клеем, а содрав пленку, получить набор отпечатков без единого завитка. Сам бесцветная личность, он обычно предпочитал девушек даже еще более бесцветных и пассивных — девушек с прозрачной кожей и сокрушенными манерами. Рейчел была миниатюрной и яростной, с подвижными серыми глазами и тугими светлыми кудряшками, какие, думала Джин, можно увидеть на горных овцах редкой породы. Рейчел не только знала, что нужно ей самой, но знала и что нужно другим людям, а особенно Грегори. Джин слышала о том, что противоположности сходятся, но тем не менее полагала, что эта связь долго не протянется.
Когда Грегори в первый раз привел Рейчел к себе домой, завязался спор о сиденьях унитазов. Во всяком случае, так помнила Джин; хотя Рейчел, которая спорила так, будто от исхода зависел результат Битвы за Англию, позднее заявляла, что не помнит такого разговора. Один из тех скандалов, которые вспыхивают на пустом месте — нормальнейшем источнике скандалов, по мнению Джин. После жизни с Майклом ей их, думала она, вполне достаточно до конца жизни. Но теперь женщины, казалось, затевали их чаще, чем прежде. А Рейчел работала в одной из бесплатных юридических консультаций, обслуживавших жилые районы, — разве они создавались не для того, чтобы поддерживать мир и лад?
— Ну а сиденья унитазов? — Девушка внезапно закричала на Грегори, ее карие глаза раскрылись еще шире, кудряшки словно вздыбились. Джин, конечно, могла ошибиться, но ей показалось, что эта тема прежде не затрагивалась. — Для кого, по-твоему, они конструируются?
— Ну, для людей, — ответил Грегори с педантичной и, как подумала его мать, обаятельной полуулыбкой.
— Мужчин — объяснила Рейчел, с терпеливой снисходительностью растянув последнюю гласную. — Муж-чииииин.
— Я не знал, что тебе они причиняют… неудобство, — сказал Грегори, может быть, почувствовав, что полностью умиротворяющий ответ вызовет дополнительное раздражение. — Я хочу сказать: кому-то пришлось тебя вытаскивать?
— Когда я сижу там, — ответило это поразительное создание, — я думаю: их делали мужчины для мужчин. А как по-вашему? — Она обернулась к Джин.
— Я, честно говоря, об этом, боюсь, как-то не задумывалась. — Ее тон был скорее рассеянным, чем шокированным.
— Вот так, — заметил Грегори с неосмотрительным самодовольством.
— Вот так, вот не так! — закричала Рейчел, предпочитая энергичность аргументации элементарной логике. — Стремянки, — сказала она. — Любые ступеньки. Выход из вагонов. Автомобильные педали. Биржа.
47 
