очень нудно 
52 
Рейчел сказала:
— Мужчины бьют женщин чаще, чем когда-либо прежде. Мужчины убивают детей.
Рейчел сказала:
— Все дело в деньгах и политике, не верьте, будто это не так.
Рейчел сказала:
— Я не критикую. Я просто думаю, что вы все еще ждете мужчину, который явится и ответит за вас на все вопросы.
Джин представила себе качели, выкрашенные муниципальной зеленой краской. Толстяк в костюме-тройке сидел на одном конце доски, прижимая ее к земле. Джин осторожно взобралась на первое сиденье напротив него; но ее небольшой вес, помещенный так близко от точки опоры доски, даже ее не качнул. Появилась Рейчел, мартышкой вскарабкалась на задранный конец качелей позади Джин и, даже не подумав о своей безопасности или об асфальте внизу, принялась прыгать вверх-вниз. Толстяк в корректной тройке на мгновение испытал неприятные толчки, но затем сдвинулся на ягодицах и устроился поудобнее, а его каблуки ни разу не оторвались от земли. Через некоторое время Рейчел в бешенстве ушла. Толстяка это словно бы совсем не огорчило. Очень скоро придет еще какая-нибудь женщина. К тому же качели принадлежали ему.
Рейчел сказала:
— Трое мудрецов — вы что, шутите?
Рейчел сказала:
— Если они сумели отправить одного мужчину на Луну, так почему не отправили их всех?
Рейчел сказала:
— Женщина нуждается в мужчине не больше, чем дерево — в собаке с задранной ножкой.
Рейчел однажды поручили почистить отцовские ботинки, и она вместо гуталина вымазала их зубной пастой; она видела, как интеллект ее матери расточался на подсчеты, во что обходятся консервы; она наблюдала, как ее отец заточал ее мать в мягкой клетке своих рук.
Рейчел сказала:
— Мужчина на белом коне — это конечно, очень мило, но кому придется убирать навоз?
Рейчел сказала:
— Родиться женщиной — это родиться левшой и быть вынужденной писать правой. Неудивительно, что мы заикаемся.
Рейчел сказала:
— По-вашему, я кричу? Вы не знаете, до чего они глухи.
Джин поймала себя на вопросе, не был ли отец Рейчел с ней жесток, не оставило ли первое соприкосновение с мужчиной непреходящие шрамы. Однако Рейчел догадалась о ее мыслях прежде, чем она успела додумать их до конца.
— Джин, — сказала она, — это мужской довод. Ключ не подходит к гайке.
— Я просто подумала… — начала Джин.
— Ну, так не думайте. Для того чтобы стать феминисткой, вовсе не требуется, чтобы вас изнасиловали. И не требуется смахивать на гаражного механика. Просто надо быть нормальной. Просто надо видеть вещи такими, какие они есть. Все это очевидно. Все это так до хрена очевидно, — сказала Рейчел. — Для мужчины wife рифмуется с life. Что рифмуется с husband? Да ничего. Разве что dustbin.[9]
Джин сказала:
— Не думаю, что вы оставляете мужчинам хоть какие-то шансы.
Рейчел сказала:
— Ну, теперь они знают, что чувствуем мы.
Они завели обыкновение ходить куда-нибудь раз в неделю — кино, обед, разговоры, в которых обе начали любяще пародировать точки зрения друг друга. На третий вечер Джин настояла, что за обед заплатит она; позднее в машине перед домом Джин Рейчел перегнулась и поцеловала ее в щеку.
— Лучше поторопись, пока твой папочка не задал тебе жару.
В четвертый вечер в индийском ресторане, когда Джин решила, что повар помешался на мандариновом красителе, Рейчел пригласила Джин поехать к ней. Джин засмеялась. На этот раз приглашение удивило ее много меньше.
— Но что они делают? — спросила она игриво.
— Они?
— Они, — повторила она, подразумевая «лесбиянки», но так и не заставив себя произнести это слово.
— Ну, — твердо начала Рейчел, и Джин немедленно подняла ладонь.
— Нет, я просто так. Нет. — Внезапно у нее в мозгу «они» превратились в «мы»; во что-то немыслимое и стыдное. — В любом случае…
— В любом случае — Фестиваль Британии?
— В любом случае я не думаю, что вы… э… лесбиянка. — Теперь она сумела выговорить это: пауза дезинфицировала это слово, и оно прозвучало отдаленным, теоретическим, практически не приложимым к Рейчел. Ее миниатюрная белокурая спутница сжала ее запястья, яростный карий взгляд запретил Джин отвести глаза.
— Я трахаю женщин, — сказала Рейчел медлительным категоричным голосом. — Для вас это достаточно по-лесбийски?
— Вы слишком мне нравитесь, чтобы быть одной из них.
— Джин, ничего менее умного я от вас не слышала.
52 
