очень нудно 
69 
Мистер Один что-то крикнул людям вокруг костра. Они посмотрели на мужчину, названного Двадцать Семь, и затянули псалом. Опять вернулся знакомый ужасный запах, свербя в носу и заставляя глаза слезиться.
Пока люди пели, мистер Один и две молодые девушки вырыли из песка небольшие мешки. Из них они достали узкие матерчатые ленты, которые обмотали вокруг себя. Пока мистер Один одевался, Хорза заметил большой пулевой пистолет в кобуре, укреплённой на верёвке под грязной курткой. Вероятно, это было то самое оружие, из которого стреляли вчера по парому, когда они с Миппом пролетали над островом.
Молодой человек открыл глаза, увидел обвитых лентами и закричал.
— Слушайте, как побитый душа кричать об урок, как она молить об дар раскаяний, об утешение освежающий страданий.
Фви-Зонг с улыбкой посмотрел на Оборотня.
— Наш дитя Двадцать Семь знать, что его ждать, и пока его тело, который уже показать себя такой слабый, разрушаться от буря, душа его кричать: «Да! Да! Могучий пророк! Поддержать меня! Сделать меня часть себя! Дать мне твой сила! Идти ко мне!» Разве это не есть сладкий и восторженный звук?
Хорза посмотрел пророку в глаза и промолчал. Молодой человек продолжал кричать, пытаясь оторваться от шеста. Мистер Один встал перед ним на колени, опустил голову и что-то забормотал. Обе одетые в плотную материю женщины наполнили блюда из котлов и кувшинов разогретой и испускавшей пар жидкостью. Запах выворачивал Хорзе желудок.
Фви-Зонг переключился на другой язык и обратился к обеим женщинам. Они посмотрели на Хорзу, потом подошли к нему со своими блюдами и поднесли их к его носу. Хорза отвернул голову, скривившись от отвращения. Содержимое блюд походило на рыбьи потроха в соусе из экскрементов. Женщины с ужасным варевом удалились; но вонь ещё долго стояла в носу Хорзы. Он старался дышать ртом.
Рот молодого человека разжали деревянными клиньями, и его сдавленные крики стали ещё пронзительнее. Мистер Один крепко держал его, а женщины черпали ложками жидкость из блюд и вливали в рот. Молодой человек пускал слюни и стонал, давился и пытался выплюнуть. Потом его вырвало.
— Позволь мне показать мой оружие, мой благословение, — сказал Фви-Зонг Хорзе и пошарил позади своего необъятного тела. Его рука вернулась с большим узлом тряпья, которое он размотал. Появились, сверкая на солнце, какие-то металлические устройства, похожие на маленькие капканы. Фви-Зонг приложил палец к зубам, разглядывая коллекцию, а потом выбрал один из маленьких аппаратов. Он вставил его в рот и прижал к клыкам, которые Хорза уже видел. — Што ты шкажать на это? — с широкой ухмылкой обратился к Оборотню пророк. Во рту его блестели искусственные зубы, ряд острых пилообразных острий. — Или на это? — Фви-Зонг заменил их другими челюстями, усеянными крошечными, как иглы, клыками, потом третьими, с косыми зубами, похожими на зазубренные жала, потом ещё одними, в которых были проделаны дырки. — Как? — Он вставил в рот последние челюсти и повернулся к мистеру Один. — Што ты думать, миштер Один? Вот эти? Или… — Фви-Зонг вынул зубы с дырками и вставил другие, с длинными лопатообразными лезвиями. — Эти? Я думать, они прекрашный. Мы натшинать вот эти. Мы накажать этот невошпитанный малыш.
Голос Двадцать Семь стал хриплым. Четверо мужчин встали на колени, подняли его ногу вверх и крепко зажали. Носилки с Фви-Зонгом поставили перед молодым человеком. Гигант обнажил зубы-клинки, наклонился и быстрым движением откусил палец на ноге Двадцать Семь. Хорза отвернулся.
В следующие полчаса неторопливого пожирания громадный пророк обгрызал тело Двадцать Семь, атакуя выступающие части и немногие ещё оставшиеся отложения жира разными зубами. При каждом укусе молодой человек пронзительно вскрикивал.
Хорза смотрел и ничего не видел. Иногда он пытался привести себя в такое душевное состояние, которое сделало бы его способным выработать месть против этого странного искажения человеческой сущности, но потом он только желал, чтобы эта история поскорее закончилась. Пальцы на руках своего экс-малыша Фви-Зонг оставил напоследок; для них он вставил челюсти с дырявыми зубами, похожие на щипцы.
— Хотеть пить, — сказал он и вытер гигантской рукой испачканное кровью лицо.
Двадцать Семь, искалеченный, стонущий, истекающий кровью и в полуобморочном состоянии был обмотан тряпкой и уложен на песок лицом вверх. Ему вбили деревянные клинья в уже беспалые ладони и большим камнем раздробили ноги. Несмотря на кляп, он снова испустил слабый крик, когда увидел, что к нему подносят пророка Фви-Зонга. Носилки были поставлены на жалобно стонущую фигуру. Фви-Зонг повозился с верёвками на боку носилок, под его громадным телом открылся клапан и упал на лицо спутанного, окровавленного человека под ним на песке. Пророк подал знак, и его опустили на мужчину, заглушив его стоны. Пророк улыбнулся. Экономными движениями он поёрзал, усаживаясь поудобнее, как птица в гнезде на яйцах, и его жирное тело полностью закрыло человеческую фигуру. Он что-то вполголоса напевал. Изголодавшаяся толпа смотрела, очень медленно и тихо пела, покачиваясь из стороны в сторону. Фви-Зонг начал легко покачиваться взад и вперёд, сначала совсем медленно, потом все быстрее и быстрее. На золотистом куполе лица появились капли пота. Он тяжело задышал и подал знак толпе. Обе закутанные женщины подошли и слизали струйки крови, красным молоком бегущие изо рта пророка по складкам его подбородка и широкой груди. Фви-Зонг запыхтел, немного осел вниз, на мгновение застыл, а потом неожиданно быстрым и порывистым движением могучих рук ударил обеих женщин по голове. Женщины убежали и исчезли в толпе. Мистер Один громко запел, а все остальные подхватили.
69 
