очень нудно 
115 
Решетки на окне не было – в храме сей атрибут сочли неуместным.
– Нерадостно, – буркнул репортер. – Окна выходят на улицу?
– Да. Вот, извольте видеть… Что с вами, мистер Диккенс?!
С репортером творилось что-то жуткое. Тело его сотрясли конвульсии, как в пляске святого Витта. Конечности дергались, словно у тряпичного озорника Панча – невпопад, каждая сама по себе. Лицо исказилось, превратясь в страшную маску. Лязгали зубы, на губах выступила пена.
«Черный Арестант! – обмер смотритель. – Ему заказан вход в храм Божий, вот его и корежит! Господи, спаси и сохрани!»
На подгибающихся ногах он попытался обойти исчадие ада. Но тут из глотки монстра исторглось шипение змеи, а следом – рычание зверя. «Пс-с-ся-я кр-р-рев-в!» – возопил Черный Арестант, вне сомнений, призывая Сатану, и протянул к горлу жертвы костлявые руки. На запястьях блестели металлические браслеты – конечно же, это были кольца кандалов, какие Черный Арестант носил при жизни.
– Не надо, сэр, – попросил смотритель и лишился чувств.
Приступ у мистера Диккенса сразу прекратился. Далее он действовал быстро и целенаправленно. Убедившись, что смотритель жив, репортер без лишних церемоний сорвал с него куртку и шляпу. С неожиданной легкостью он взвалил обмякшее тело на плечо, отнес в угол за алтарем, чудесно ориентируясь в кромешной тьме, где и сгрузил несчастного в сундук подходящих размеров.
С чужой одеждой, фонарем и связкой ключей лжерепортер покинул церковь. Ему не понадобилось и минуты, чтобы справиться с замком на воротах Гиблого отделения. С дверью также не вышло заминки.
– Казимир, друг мой, это вы? Как я рад вас видеть!
– Тише, Андерс. Сейчас я вас освобожу.
Скрежет, щелчок, и Андерс Эрстед от души обнял князя Волмонтовича.
– Поторопитесь, – князь был смущен, но старался не подать виду. – Наденьте вот это. На дворе гроза, вас не отличат от смотрителя.
– Что с ним?
– Обморок. У него слабые нервы. Идемте, я выведу вас.
– Как?!
– Увидите.
У выхода из отделения Волмонтович оглянулся, желая удостовериться, что не забыл запереть Особую, и узника не хватятся раньше времени. К сожалению, именно в этот момент отворилась наружная дверь, и в коридор шагнул надзиратель. Он отлучался по нужде, а теперь вернулся на пост.
Свет масляной плошки упал на лицо Эрстеда.
– Какого черта?!
Князь развернулся быстрее молнии, но его вмешательство не потребовалось. Кулак датчанина, двигаясь по восходящей, изо всех сил врезался в челюсть надзирателя, отправив того в глубокий нокаут. Малыш-Голландец Сэм мог бы гордиться таким апперкотом.
– Занятия боксом пошли вам на пользу, – ухмыльнулся Волмонтович.
До церкви они добрались без приключений. Одежда смотрителя вместе с ключами отправилась в сундук, составив компанию мирно почивавшему хозяину. Князь подтащил к окну тяжелую скамью, влез на подоконник и, дождавшись очередного раската грома, одним ударом плеча вышиб оконный переплет.
– Вперед!
Оказавшись на Олд-Бейли, оба бегом свернули за угол. Карета с погашенными фонарями ждала их возле пустынного рынка.
– Как вам удалось добыть пропуск? – поинтересовался Эрстед, вымокший до нитки.
– Исключительно за счет вашего обаяния, друг мой. Вы произвели на пана Ротшильда поистине неизгладимое впечатление. Когда я сообщил ему, в какое положение вы попали, он превратился в фейерверк денег и связей. К утру мы должны быть в Дувре – нас ждет корабль. Багаж укреплен на крыше, можете не беспокоиться.
Кучер, молча сидевший на козлах, едва заметно улыбнулся. Загляни кто-нибудь сведущий ему под шляпу – узнал бы в вознице личного секретаря Натана Ротшильда. Банкир не зря полагал, что Джошуа хитер и деликатен. Вот и сейчас молодой человек счел для себя честью лично выполнить поручение хозяина.
4
«Сегодня в Вестминстерском аббатстве хоронили верного сына Британии – Джорджа Каннинга. Осиротела не только семья покойного, осиротело правительство, чей кабинет он возглавлял. Напряженные труды и волнения последних лет подорвали здоровье великого человека. Все мы были свидетелями того, как он являлся в парламент, будучи тяжелобольным, невзирая на запреты врачей. Нет сомнений, что решающим ударом была диверсия на верфях Блэкуолла – взрыв, превратив в прах любимое детище Каннинга, в прошлом – казначея военно-морского флота, разорвал и сердце несчастного.
Кабинет нового «премьера-на-час», мистера Робинсона, волшебным образом превращенного в лорда Коудрича, рассыпался как карточный домик. Герцог Веллингтон, кандидат на еще не остывшее место, заявляет: восстановление броненосца «Warrior» под вопросом…»
115 
