очень нудно 
76 
В аптеке. Пока Норрис берет по рецепту риталин, я просматриваю стенд с порножурналами, установленный рядом с секцией гигиены полости рта. Открываю «Хастлер», там все то же: эксклюзивные фотографии обнаженных принца Эндрю, Брук Шилдс, Майкла Джексона — все крупнозернистые, все черно-белые. В следующем номере обещают фотографии обнаженных Пэта Буна и Бой Джорджа. Нет уж. Ставлю обратно на полку рядом с октябрьским «Шиком». На центральном развороте женщина, наряженная ведьмой, накидка распахнута, мастурбирует метлой. Она посимпатичнее Лорен, но слишком порочная, и меня это не вставляет. Каким-то образом центральный разворот открепляется, выскальзывает на пол и раскрывается рядом с ногами бабульки с голубыми волосами, которая читает — не просматривает, не глядит, а читает, черт подери, наклейку на обратной стороне бутылочки лавориса. Она опускает глаза вниз, у нее отпадает челюсть, и она быстро перемещается к другому стеллажу. Я оставляю бумажку на полу и двигаю обратно к Норрису, который стоит на кассе со своим риталином, и говорю:
— Сваливаем отсюда.
Я вздыхаю и смотрю на полки с конфетами под кассовым аппаратом. Беру упаковку арахисовой пастилы в шоколаде, виновато кручу ее в пальцах и смутно припоминаю прошлую ночь. Из-за чего мы поругались? Был ли там эмоциональный накал? Повышенные тона? Или это просто презрение, предательство и недоверие? Я прошу Норриса купить мне пастилу и тюбик бутафорской крови. Норрис платит и спрашивает застенчивую кассиршу с лицом в шрамах от угрей, знает ли она, кто написал «Записки из подполья». Девчонка — такая простушка, что и за деньги не смог бы с ней переспать, ни за какие коврижки, — улыбается и говорит, что не знает и что он может посмотреть на стеллаже с бестселлерами-покетбуками, если ему так хочется.
Выходим из магазина, и Норрис фыркает с легким презрением:
— Городские такие простофили.
Идем в пластиночный. Норрис закидывается риталином. Я пялюсь на обложку новых Talking Heads. Разве не они где-то играли прошлой ночью во время нашего разговора? Настроение от этого не портится, только ощущения дурацкие. Кладу альбом обратно и решаю купить его для нее. Пытаюсь вспомнить, что она любит слушать, но мы никогда не разговаривали об этом. Просто так достаю старую пластинку Police, но Стинг слишком симпатичный, и я принимаюсь искать альбомы с группами без красавцев на обложке. Может, тогда и пастилы хватит, в общем, возвращаюсь к Норрису, который мне подмигивает, протягивая старый «мотауновский» сборник пухлой блондинке за прилавком. Пока она, в зеленой лыжной куртке и футболке с надписью «38-й калибр», пробивает ему товары, он спрашивает, знает ли она, кто написал «Записки из подполья». Презрительно хохотнув (Лорен смеется также), она произносит: «Достоевский», возвращает Норрису альбом и не дает сдачи, и мы возвращаемся обратно в кампус слегка озадаченные.
Сижу на паре. Что-то вроде «Кафка и Кундера: скрытые параллели». Пялюсь на девчонку — Дебору, кажется, которая сидит за столом напротив. Не могу ни на чем сосредоточиться и пришел на занятие только потому, что у меня закончилась трава. У нее нагеленные белокурые волосы, стильно обритые на затылке и по бокам, она по-прежнему в темных очках, кожаных штанах, полицейских ботинках на высоких каблуках, черной блузке, в тяжелой серебряной бижутерии (явно бунтовщица из Дариена, штат Коннектикут), она очень сильно напоминает мне о Лорен. Лорен за ланчем. Лорен в темных очках. Штаны Лорен, высоко засученные, открывают сексапильные золотистые щиколотки, на ней черно-голубой свитер с глубоким треугольным вырезом. Смотрю на ксерокопированное эссе передо мной, но читать не в силах. Невероятно хочется секса, потому что утром я так и не додрочил. Когда я этим занимался последний раз? Четыре дня назад. Я изображаю интерес и внимание, но слова, которые я читаю, не имеют смысла. Опять оглядываюсь на девчонку и начинаю воображать секс с ней и одновременно с Лорен, только она и Лорен обнаженные, друг на дружке, со стонами трутся пизденками. Приходится задвинуться глубже под парту — в моем вставшем члене, туго оттопыривающем джинсы, приятного мало. Почему меня заводит лесбиянство?
Преподавательница, крупная, дружелюбная на вид тетка (но не для оттяга), спрашивает:
— Шон?
Кладу ногу на ногу (никто не видит, просто рефлекс), выпрямляюсь:
— Да?
— Будь добр, расскажи нам, что означает последний абзац, — говорит преподавательница.
76 
