ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Жестокий и нежный

Конечно, из области фантастики такие знакомства. Герои неплохие, но невозможно упрямые. Хоть, и читается легко,... >>>>>

Обрученная во сне

очень нудно >>>>>

Королевство грез

Очень скучно >>>>>

Влюбленная вдова

Где-то на 15 странице поняла, что это полная хрень, но, с упорством мазохостки продолжала читать "это" аж до 94... >>>>>

Любовная терапия

Не дочитала.... все ждала когда что то начнётся... не понравилось >>>>>




  54  

– По-моему, так считает любой религиозный че–ловек.

– Ничего подобного, Далеко не каждый жаждет стать новым Мохаммедом или Заратустрой.

– А Дора жаждет.

– Дора знает, что именно это сейчас необходимо.

Он покачал головой, отпил глоток из бокала и об–вел взглядом полупустой зал. Потом вдруг слегка на–хмурился, словно все еще размышляя над своими по–следними словами, и продолжил:

– «Отец, – сказала она мне однажды, – религия не возникает на основе древних текстов и произведе–ний искусства Они могут служить лишь ее отраже–нием». Она еще долго потом говорила – о том, что внимательное прочтение Библии помогло ей постичь великое значение чуда, происходящего в душе челове–ка. В общем, она буквально усыпила меня своими рассуждениями. И не вздумай отпустить по этому пово–ду какую-нибудь шуточку.

– Боже избави! Ни за что на свете!

– Что ожидает мою дочь? Что с ней будет? – с отчаянием в голосе прошептал он, не глядя на меня. – С таким-то наследством! Достаточно посмотреть на ее отца – вспыльчивого, грубого и жестокого человека, сумасшедшего, способного на любые крайности. Невозможно сосчитать, сколько соборов и церквей я посетил вместе с Дорой, сколько бесценных распятий я ей показал, прежде чем превратить их в очередное средство получения прибыли. В одной только Германии мы провели с ней немало часов, рассматривая великолепные росписи на потолках соборов эпохи барокко. Я дарил Доре невероятной ценности релик–вии, подлинные распятия, украшенные серебром и Русинами. Я купил множество платов Вероники такой потрясающей красоты, что перехватывало дыха–ние… Боже мой! Боже мой!

– Скажи, а не было ли во всем этом стремления каким-то образом искупить, загладить свою вину? Я имею в виду Дору.

– То есть вину за оставшееся без объяснения ис–чезновение Терри, за то, что она спросила тебя о ней лишь через много лет? Я думал об этом. Если Дора по–началу и чувствовала что-то подобное, то это чувство давно прошло. Она считает, что мир нуждается в но–вом откровении. В новом пророке. Однако пророка–ми не становятся в одночасье. Дора утверждает, что ее превращение должно произойти благодаря умению видеть и чувствовать, но она не имеет ничего общего с палаточным возрождением[2].

– Мистики никогда не связывали прорыв к Богу с палаточным возрождением.

– Конечно нет.

– А Дора мистик? Как ты думаешь?

– А ты сам разве не понял? Ведь ты следил за ней. Нет, Дора никогда не лицезрела Бога и не слышала его голоса, если ты это имеешь в виду. А лгать в таких вопросах она ни за что не станет. Но Дора жаждет этого. Она мечтает о таком моменте, о чуде, об откровении.

– Она ждет появления ангела?

– Вот именно.

Мы оба вдруг умолкли. Роджер, наверное, размыш–лял о своих давних мечтах и планах, а я.„ Я тоже погру–зился в воспоминания – о том, как совершил фаль–шивое чудо, о том, как я, ангел зла, довел до безумия католическую монахиню, о ее кровоточащих руках и стигматах на ее ногах, ..

Неожиданно он как будто принял решение и, к моему великому облегчению, заговорил вновь:

– Я разбогател, когда отказался от намерения пе–ределать мир, если вообще всерьез думал об этом. И построил собственную жизнь, которая и стала мо–им миром. А Дора действительно всей душой жаж–дет… чего-то… А вот моя душа мертва…

– Судя по всему, нет, – откликнулся я. Мысль о неизбежности его скорого исчезновения становилась все более невыносимой и пугала меня гораздо боль–ше, чем еще не так давно испугало его появление.

– Вернемся, однако, к главному, – сказал он. – Меня начинает тревожить…

– Что?

– Не валяй дурака и слушай. На имя Доры поло–жены деньги, которые никак не связаны с моим име–нем. Власти никоим образом не смогут наложить на них лапу, тем более что по твоей милости мне уже ни–кто не сможет предъявить обвинение в чем-либо, не говоря уже о том, чтобы осудить. Всю информацию о них ты найдешь в квартире. В черных кожаных пап–ках. Они в металлическом картотечном ящике. Вмес–те с корешками чеков и различными документами, касающимися купли-продажи картин и статуй. Все это ты должен сохранить для Доры. Это дело всей моей жизни, мое наследие. И отныне оно в твоих руках. Ты можешь выполнить мою просьбу? Ради Доры! Торопиться не стоит, да и нужды нет, ведь ты очень ловко покончил со мной.

– Знаю. А теперь ты просишь меня выступить в роли ангела-хранителя и позаботиться о том, чтобы Дора получила наследство в целости и сохранности, притом незапятнанным.


  54