82 
— Я бы сделала что угодно, чтобы тебе помешать, — сказала Кэтлин низким, грубым голосом, с усилием выговаривая каждое слово.
— К счастью, ты ничего не можешь сделать.
— Я могла бы обо всем сообщить в Замок.
— Это не помешает нам сражаться. Только наши шансы на поражение увеличатся. Поздно. Ты решительно ничего не можешь сделать, мама.
Кэтлин медленно сняла мокрое пальто и дала ему упасть на пол.
— А если я буду просить, умолять тебя не…
— Милая мама, на данном этапе твои возражения едва ли на меня подействуют.
— Не возражения мои, а горе…
— И горе тоже. Я давно все это обдумал. Будь же благоразумна. Неужели ты правда была бы рада, если бы твой сын укрылся от опасности, вняв слезам матери? Мне жаль тебя огорчать, но я знаю, где мне велит быть мой долг.
— Не может это быть твоим долгом, — сказала она. — Не может. То, что грешно, не может быть долгом.
— Сражаться за свободу своей родины не грешно.
— Но ты не это будешь делать. Ты просто будешь ни за что убивать людей. Обагришь руки невинной кровью. И тебя самого могут убить или изувечить. Так оно и будет. А ради чего? Подумай немножко вперед, когда люди оглянутся и увидят, что ничего не изменилось. Ирландию не изменишь несколькими выстрелами. Как ты не понимаешь? Таким путем ничего нельзя добиться. Все эти подвиги ты выдумал. Ты совершишь преступление, и себя погубишь, и разобьешь мне сердце, и все напрасно. Неужели ты не можешь взглянуть на это из будущего и понять, что все напрасно?
— Я в этом будущем не живу, и ты тоже. А сейчас Ирландия должна сражаться, и к этому дню она шла долгой дорогой.
— Она, она! Да кто она такая, Ирландия? Ты думаешь, Ирландия — это ты и твои друзья? Ты повторяешь эти громкие, выдуманные слова, но они ничего не значат. Это пустые слова. Все вы запутались в своих мечтаниях, и нужен-то всего десяток здравомыслящих людей, которые бы вас остановили. Неужели у тебя не хватит мужества отказаться от этой затеи?
— Сейчас уже поздно спорить.
— А Кэтел?
Пат промолчал.
— О своем младшем брате ты подумал? Имеешь ты право губить и его тоже?
— Кэтела мы убережем.
— Как именно? Ты отлично знаешь, он всюду за тобой пойдет. Связать его, что ли, прикажешь?
— Никто не разрешит ему что-нибудь делать, он слишком мал.
— Кто будет спрашивать, сколько ему лет? Если ты не возьмешь его с собой, возьмут эти люди Джеймса Конноли, около которых он вечно толчется.
— О Кэтеле я позабочусь.
— Пат, маленький мой, не ходи туда. Ты, наверно, имеешь там какое-то влияние. Ну хоть отложите, подумайте еще. Ты же знаешь, что против англичан у вас нет никаких шансов, все вы это знаете. И Мак-Нейл не может не знать. Он ведь не сумасшедший.
— Не в том дело, есть у нас шансы или нет.
— Ты идешь туда, чтобы тебя убили, чтобы умереть ни за что.
— Почему «ни за что»? Если я умру, то умру за Ирландию.
— Умереть за Ирландию — это бессмыслица, — сказала она.
Тяжелый стук бегущих ног послышался на лестнице, потом на площадке, и не успели они оглянуться на дверь, как она распахнулась и в комнату ворвался Кристофер Беллмен.
* * *
— Кэтлин, будьте добры, оставьте нас ненадолго вдвоем с Патом.
Кэтлин сказала:
— Они завтра идут сражаться, — и пошла к двери.
— Ах, завтра? — Кристофер вопросительно посмотрел на Пата. Дождавшись, пока Кэтлин вышла, он шагнул вперед и стиснул Пата за плечи. Он тряхнул его с силой, в которой смешались ласка и гнев, потом отпустил и отвернулся. Завтра? О Господи, идиоты вы, идиоты, идиоты. Ты не слышал, что произошло на юге, в Керри?
— Что?
— Ваше драгоценное германское оружие. Целый транспорт. Теперь он лежит на дне моря в Куинстауне. Ох, дураки безмозглые… Но завтра… Пат, ты с ума сошел.
— Что вы сказали про германское оружие?
— А ты не знал? Корабль из Германии, битком набитый оружием для вас… И как им это удалось… я все узнал от Мак-Нейла — прорвались сквозь блокаду… кажется, переодетые норвежскими рыбаками… добрались до Троли, а там стояли чуть не двое суток; ждали, пока ваши обратят на них внимание! О Господи, как можно было допустить такую глупость! Немцы для вас совершили чудо, а вы все прохлопали! Почему, почему вы не выгрузили это оружие? Но этих несчастных немцев никто, видимо, так и не заметил. О чем думали ваши люди, черт побери! А те решили, что больше стоять на месте нельзя, стали продвигаться вдоль берега и напоролись на английский сторожевой корабль, и их отконвоировали в Куинстаун. Немцы и тут держались замечательно, просто замечательно — капитан спустил команду в шлюпки, а судно взорвал прямо под носом у королевского военного флота! Да, немцы работают на совесть. Но они могли бы знать, что ирландцы-то где-нибудь да напутают. Только подумать все это добро стояло в бухте Троли, и никто его не принял, не выгрузил! Болван на болване!
82 
