очень нудно 
106 
— Без платформы уйти не получится, — уведомил Лючано женщину. — Действуем быстро. Если рядом с платформой никого нет — вскакиваем на нее, ты подключаешься к управлению, и возвращаемся к боту на максимально возможной скорости. Следи за дорогой. А я буду отбиваться, если нас попытаются задержать.
Последняя фраза прозвучала глупо и нелепо.
— Да, — кивнула брамайни, похожая на фарфорового болванчика.
По дороге он подобрал кусок ржавой железной трубы. Против обреза, конечно, не поможет. Но от туземца с колом или лопатой отбиться вполне реально. Все лучше, чем ничего.
Впереди над крышами вырос знакомый купол храма. Луковица гудела и вибрировала. Больше не оставалось сомнений, что колокольный звон доносится именно оттуда. Лючано замедлил шаги, пригнувшись, с опаской выглянул из-за угла.
«Кроме парализованных тел, вроде никого».
Он вытер лоб, вспотевший от страха, грязной рукой, размазав по лицу ржавчину и не заметив этого. Взгляд раз за разом обшаривал площадь, то и дело возвращаясь ко входу в златокупольный храм, к рабовозке…
«Местные наверняка незнакомы с антигравитацией. Почему же не торчат возле платформы, зависшей в воздухе, разглядывая „чудо“? Нашлись более важные дела? Нет, что-то здесь не так!»
Однако ни в дверях храма, ни на площади, ни у строений вокруг не было заметно никакого движения. Лишь колокол тревожно метался над оцепеневшим городом.
Лючано почувствовал, что больше не в силах оставаться на месте.
Проклятый рабский долг толкал его вперед.
— Готова?
— Да.
— Бегом!
Казалось, их шаги громом отдаются по всей площади, заглушая вопли колокола. Сердце плясало в груди, норовя провалиться вниз живота, и дальше, дальше — в пятки; потерпев неудачу, сердце попыталось выпрыгнуть наружу через горло. Суровые нити натянулись, ведя и указывая. Лючано чувствовал: сейчас кто-то пристально следит за каждым его шагом, каждым судорожным вздохом, каждым ударом сердца; кто-то смотрит на происходящее его глазами.
Он догадывался — кто, но это не имело никакого значения.
Успеть!
Добежать до рабовозки, завести двигун и поскорее убраться отсюда.
Оказавшись у края платформы, он подсадил Сунгхари, которая тут же бросилась к пульту и браслетам. Сунул трубу под мышку, уцепился за стойку боковых поручней, готовясь запрыгнуть…
— Х-ха!!!
Отшатнувшись, он схватился за свое импровизированное «оружие». К счастью, нападающий промахнулся. Лопата со звоном ударила в край платформы. Брызнули искры. «В голову целил, чтоб наверняка», — мимоходом оценил Лючано, отбивая трубой следующий удар.
И упал, не удержавшись на ногах.
На помощь парню, разъяренному, как хищник, на чью территорию забрался соперник, уже спешил его не менее дружелюбный брат с колом. Отчаянным рывком Лючано закатился под платформу, спасаясь от взмахов смертоносной лопаты.
«Мерзавцы! Они притворились парализованными! Легли между другими телами и не шевелились. Ждали! — а папаша трезвонил. Немудрено, что мы их проморгали…»
— Сунгхари, заводи машину!
«Если успею вскочить на платформу раньше туземцев — отобьюсь. Не дам им забраться следом. А потом они отстанут: долго гнаться за рабовозкой у них не получится».
Соваться под «брюхо» платформы парень с лопатой не решился. Пока он ее обегал, Тарталья выкатился с другой стороны, встал на ноги и ринулся вперед, неумело, но решительно размахивая трубой с единственной целью: напугать врага, не дать опомниться, перехватить инициативу…
За спиной охнула брамайни.
Сумасшедшим натиском, словно штурмовал крепость, Лючано отогнал парня шагов на пять и поспешно обернулся. Он увидел Сунгхари — женщина как раз прыгала с рабовозки на булыжник площади, на ходу сдергивая браслет энергопреемника с запястья.
А еще увидел, как кол второго парня обрушился на пульт управления.
Вспышка, треск, и платформа начала оседать.
Смотреть дальше у Лючано не было возможности. Парень с лопатой перешел в контратаку, и оба окунулись в смертельно опасный лязг металла. «Лопатника» обуяла ярость одержимого: рык клокочет в горле, глаза налиты кровью, изо рта — кислая вонь. Плечо густо измазано ржавчиной: видимо, труба приложилась, и не раз — а он и не заметил.
«Ты выглядишь не лучше, дружок…»
Занося лопату, туземец что-то крикнул.
— Да!
Почему брамайни завопила «да», как если бы отвечала на очередной вопрос, осталось загадкой. Главным было другое: в истошном, надрывном «да» даже для глухого звучало:
106 
