очень нудно 
124 
Хватит.
Пора на публике стружку снимать.
Театр контактной имперсонации графа Мальцова имел успех в Карлсберге и с треском провалился в Северной Ярмале, родине людей сдержанных и недоверчивых. «Чесовый кат» в Хорькове приятно сказался на банковском счете «Вертепа» — открытом, разумеется, на имя Лючано Борготты, поскольку крепостных банки не обслуживали. Еле свели концы с концами в Пановии, отыгрались на гостеприимном Юровце. Пять недель ездили с антрепризой Константина Суркина — актеры, взятые антрепренером на бирже труда, были бездарны и много пили, отчего на сцене нуждались в «поводырях».
Иначе могли забыть текст или упасть в оркестровую яму.
Потом Суркин набрал новый состав, и нужда в «Вертепе» отпала.
С каждого гонорара Лючано, согласно контракту, заключенному между ним и Аркадием Викторовичем, часть денег оставлял на нужды театра, часть перечислял его светлости в виде оброка, а еще часть откладывал. Неприкосновенный запас копился для выкупа невропастов из крепости, о чем в контракте имелся отдельный пункт.
Сами кукольники про оный пункт и знать не знали.
На этом условии настоял граф.
— Голубчик! — сказал Мальцов, даже не пытаясь унять дрожь рук, усилившуюся в последнее время. — Я нечасто обращался к вам с настоятельными просьбами. Но в данном случае я не прошу. Я требую! О том, что вы планируете выкупить у меня «Вертеп», а я дал принципиальное согласие, никто знать не должен. Лишь в случае категорического форс-мажора…
Ему не хватило дыхания, и граф надолго зашелся лающим кашлем.
— …повторяю: лишь в случае форсмажора или накопления оговоренной суммы выкупа я даю разрешение рассекретить нашу договоренность. На это у меня есть резоны. И, поверьте, серьезные резоны!…
Слушая пламенную речь, Лючано думал, что Аркадий Викторович сильно сдал. Неукротимый дух, царивший в немощном теле, еще пылал в глазах, таился в доброй, чуть хитроватой улыбке, сквозил в старомодных, нарочито витиеватых оборотах речи — но на большее духа хватало с трудом.
К тому же граф Мальцов был на грани разорения.
Затея с евгеническим центром «Грядущее» благополучно лопнула, и брызги разлетелись во все стороны. Вложенные деньги пропали. Вдобавок пришлось выплачивать ряд неустоек, рассчитываться до обязательствам перед учеными-инопланетниками, а также энергетами, выступавшими в качестве селекционного материала. Иначе эта шайка грозила судом. Аренда комплекса зданий, оформленная на длительный срок, тираж научно-популярных инфокристаллов, запущенных в производство…
Его светлость взял долги на себя и финансово надорвался.
— Хотите, я набью морду профессору Штильнеру? — однажды спросил Лючано. — Привезу в Мальцовку, затею ссору и надаю тумаков? Не деньги, так хоть удовольствие получим.
Граф устало рассмеялся.
— Вы — скверный бретер, мой друг. Мне и представить страшно, как профессор начнет прятаться от вас за креслами, вопя о пощаде, а вы будете охаживать его половником. Комедия — не ваш жанр, Борготта. Смирите пыл и умерьте воинственность. Не волнуйтесь, скоро вы увезете «Вертеп» на гастроли и забудете про старого дурака.
— Вы имеете в виду Штильнера?
— Нет. Я имею в виду себя.
- А прочие приметы,
- Как стертые монеты,
- И крылья за спиной,
- И старики в пивной…
Песня Монтелье вернула его в студию.
На экране, отображавшем результат медитационной сессии, произошли серьезные изменения. Нет, зияющий космос, колючие звезды и боевые флотилии никуда не делись, по-прежнему зияя, сверкая и совершая маловразумительные маневры. Внимание Лючано привлекло другое — то, что даже примитив экранной плоскости передавал внятно, заставляя вглядываться в картинку.
Складывалось впечатление, что где-то поблизости от театра военных действий вспыхнула сверхновая. И не в каком-то определенном месте, уничтожая все вокруг себя, а то здесь, то там, перемещаясь, бликуя, надвигаясь диким жаром и вдруг отступая в некую побочную реальность — откуда доносился лишь слабый отголосок, намек на колоссальную мощь огня-странника.
Галеры помпилианцев срочно перегруппировывались, отступая.
Корабли вехденов, напротив, с радостью выдвигались вперед, словно огненный гуляка указывал им наилучший способ атаки. А на заднем плане, жемчужно-розовый с затемнениями по краям, парил силуэт гигантской птицы с головой, похожей на человеческую.
124 
