очень нудно 
38 
Казалось, веренице молодых людей в одинаковой форме не будет конца. Зал школы — ненасытный хищник — поглощал и переваривал биомассу, а на смену сгинувшим героям шли новые, новые, новые… Но в какой-то момент зал насытился, поток военных иссяк, двери бесшумно закрылись, и свет погас. Тишина.
Космическая, всеобъемлющая тишина. «Они и дышат в унисон? — восхитился Лючано. — Вот это дисциплина!»
Над авансценой медленно разгорелось пурпурно-золотое сияние. Занавес пополз в стороны. Половинки орла утащили в гнездо по половинке змеи. Кто одержал при этом победу, осталось загадкой. Вступила музыка: грозному рокоту басов вторили медь труб и звон литавр. В полу сцены раскрылся широченный люк. Из него всплыла уменьшенная, но очень точная копия орудийной башни боевой галеры. На плоской верхушке замер человек в форме с нашивками дисциплинар-легата.
«Начальник школы», — догадался Лючано.
— Сыны Империи! Воины! — Голос, усиленный линзами аэроакустики, рухнул на зал океанской волной. — Настал ваш день! Мы благословляем на службу Отечеству новых офицеров, вчерашних курсантов. Сегодня нас почтил своим присутствием кавалер ордена Цепи и малый триумфатор, гард-легат Гай Октавиан Тумидус!
В ответ взметнулись три тысячи рук.
— Виват! Виват! Виват!
Башня гигантским поршнем ушла вниз. Когда она вновь поднялась, наверху стоял Гай Октавиан Тумидус собственной персоной, в мантии с багряной каймой, наброшенной поверх мундира. Гард-легат поднял руку — то ли приветствуя, то ли требуя возвращения тишины.
Последнее было излишним: зал и так затаил дыхание.
Именно в этот момент Лючано начал действовать. Он потянулся к кукле, нащупывая пучки ведущих нитей. Ага, мимические мышцы… Это сейчас главное. Осанка гард-легата и так выше всяких похвал. Жестикуляция скупая, это хорошо, меньше работы. А маэстро Карл, который всегда находился рядом, тайное альтер-эго Лючано, уверенно взялся за вербальный пучок, нашарив в глубинах памяти куклы свежий отпечаток речи.
«Прочел-таки… сдержал слово!…»
Тарталья смутно ощущал, что от Тумидуса во все стороны тянутся еще сотни, тысячи особых нитей. Крепкие, властные, жгучие, они напоминали поводки. Казалось, гард-легат тоже был невропастом, командиром легиона марионеток.
Прикосновение к этим нитям грозило опасностью.
Сверху на оратора рухнул столб солнечного света. Словно небеса благословляли гард-легата, озарив божественным сиянием.
— Я рад приветствовать в этом зале надежду Отечества, его будущее!
«Для начала — общая торжественность и в меру официоза. Стартовая отметка, откуда начнет развиваться речь куклы. Если сразу взять слишком мощно, не выдержим динамику роста. Здесь берем паузу… Достаточно».
— Отечество дало вам свою любовь и заботу, опекая и направляя по верному пути. Наставники, имеющие огромный боевой опыт, первоклассные тренажеры, учебные классы, новейшие корабли…
«Еще одна пауза. Речь всплывает без осложнений. И окинуть зал взглядом: ты каждому заглянул в глаза».
— …все самое лучшее Отечество щедро предоставило вам! И я уверен…
«Нарастить силу голоса. Стоп, хватит! А связочки у него хлипкие…»
Лицо Тумидуса оживилось, заиграло, отражая гамму чувств, которую полагалось испытывать старому вояке. Во многом он действительно испытывал эти чувства, но проявить без чужой помощи не умел. Оставалось сделать тайное явным, вытащить наружу — чем Лючано сейчас и занимался с нескрываемым удовольствием.
Работа увлекла невропаста. Гард-легат оказался интересным клиентом. Несмотря на всю антипатию к помпилианцу, работать его было на удивление легко. В эти минуты Тарталья создавал настоящее произведение искусства.
— …в безумии окружающего хаоса! Прогнившие «демократии» плетут интриги за нашей спиной! Бесчисленные варварские миры с их дикарскими нравами, жадностью и амбициями; волны мигрантов с перенаселенных нищих планет — вся эта накипь несет угрозу цивилизации! Вы — ее оплот! Родина с надеждой смотрит на вас…
«Кто б говорил. — Лючано выровнял кукле дыхание, сбитое длинным пассажем. — Жадность, козни и амбиции, значит. А сами у вехденов две планеты оттяпали. Независимому Тасколу угрожаем. Если б не Тройственный союзный договор…»
«И ты, малыш, помогаешь этой ходячей эпидемии, — тихо спросил маэстро Карл, — вдохновлять юных офицеров на подвиги?» Лючано пожал плечами. Да, помогаю. Работа как работа. Можно подумать, отбарабань легат речь, заикаясь и вспоминая текст на ходу, — юные офицеры тут же запишутся в пацифисты, бросят военную карьеру и разъедутся по домам?
38 
