очень нудно 
69 
— Вот негатив, который я хочу отпечатать, — прокомментировал Кальвин, сняв со страниц полоску негатива и вставив ее в рамку увеличителя, — какие-то темные тени упали на лежащий внизу белый лист. — Вот так, — добавил Кальвин и начал вращать объектив. — Я не навел резкость, поэтому вы еще не можете разобрать, что там изображено.
Расплывчатый прямоугольник, составленный из различных оттенков серого цвета, спроецировался на бумагу.
— Теперь понадобится ваша помощь, — продолжил Кальвин. — Видите вон там три ванночки с жидкостями, на плите? В первой содержится проявитель, во второй — чистая вода, а в третьей — закрепитель, защищающий оттиск от вредного воздействия света. Сейчас я запущу эту махину, а вы, если вам не трудно, засеките для меня время: ровно двенадцать секунд. Потом я передам вам снимок, и вы подержите его в проявителе; будете водить осторожно туда-сюда в течение минуты — я прослежу за временем. Изображение начнет появляться примерно секунд через тридцать. Затем опустите снимок в воду, потом — в закрепитель, а оттуда — в ванну. Не возражаете?
— Не возражаю, — отозвался Хантер. Он двигался и говорил словно автомат. Только тихое журчание воды и тиканье часов, больше ничего он не слышал. А еще — биение собственного сердца.
— Подождем, пока стрелка сделает полный круг, — сказал Кальвин. Они стояли, глядя на часы. — Начали, — скомандовал он и включил увеличитель. Хантер начал считать вслух: «Один, два…» Краем глаза он видел, как Блик, поместив руку между лучом света и бумагой, смыкает и размыкает пальцы над левой стороной изображения. На его невероятно длинных пальцах огоньками вспыхивали кольца, и полоска света падала на белую манжету. С некоторым усилием Хантер сосредоточил взгляд на часах.
— Это называется «затенение», — раздался голос Кальвина. — Таким образом я регулирую количество света, падающего на снимок. Очень тонкая операция.
— … Двенадцать, — произнес Хантер. Щелкнул выключатель, и лампочка внутри увеличителя тут же погасла. В помещении стало темно.
— Отлично! — воскликнул Кальвин. Он был явно взволнован. — Теперь проявим!
Вооружившись ножницами, он вырезал прямоугольник из листа еще совсем светлой бумаги. Его руки золотились в оранжевом свете. Затем, протерев щипцы едко пахнущей тряпицей, сжал ими край прямоугольника.
— Возьмите снимок вот этими щипцами, — распорядился Кальвин, — и погрузите в проявитель, как я вам говорил. И вскоре увидите, как начнет появляться изображение. Это похоже на волшебство. Сколько раз вижу, а все равно удивляюсь.
Неловкими пальцами Хантер взял щипцы и поднял бумагу.
— Стрелка сейчас подойдет, обождите, — остановил его Кальвин. — Ну, давайте.
Хантер погрузил оттиск в жидкость, и Кальвин начал считать. Хантер неотрывно смотрел на белый листок, который водил туда-сюда в проявителе. Но ничего не происходило. «…Двадцать пять», — произнес Кальвин. И тут какие-то сероватые контуры действительно начали проступать… очертания человеческих фигур. «…Тридцать», — сказал Кальвин. Изображение сделалось ярче. «…Тридцать пять!»
С пронзительным криком Хантер уронил щипцы в раствор.
— Дьявол! — возопил он, повернувшись к Кальвину. — Вот зачем вы меня сюда затащили! Дьявол!
— Эй! — закричал Кальвин. — Да вы все испортили! — Он бросился вперед, оттолкнул Хантера, схватил снимок, погрузил его сначала в воду, потом в фиксаж. И не дав Хантеру вырвать изображение у себя из рук, бросил фото в ванну. Ринувшись за ним, Хантер рухнул на колени на краю ванны. Водоворот вращал изображение, словно опавший лист. Хантер, как был в пальто, сунул руку в воду в напрасной попытке поймать бешено крутящийся листочек бумаги. Он изо всех сил тянулся к нему рукой, но тот ускользал, поворачиваясь то одной стороной, то другой, словно дразнил. Хантер распластался на скользком краю ванны. Наконец ему удалось ухватить изображение за уголок и вытащить. Он поднялся на ноги. Вода капала с пальто. Он уставился на снимок. Там была заснята Роза в объятиях братьев Лисевичей.
Еще мгновение Хантер смотрел на снимок, а потом разорвал его в клочки. Он поднял глаза и уперся взглядом в Кальвина, оказавшегося очень близко от него. Блик стоял неподвижно, половина его лица была освещена, он смотрел на Хантера пристально и вместе с тем торжествующе. Оба тяжело дышали. Не говоря ни слова, Хантер бросился к увеличителю. В этот же миг с точностью механизма Кальвин выставил ногу и, как только Хантер споткнулся, словно в тисках сжал его руку и повалил на пол. Хантер посмотрел на Кальвина снизу расширенными глазами. Когда рука его оказалась свободной и он смог подняться, Кальвин уже успел встать между ним и увеличителем. Потом Блик повернулся, неспешно извлек негатив из увеличителя, положил его в книгу, спрятал ее в шкаф, а дверцу запер и ключ опустил к себе в карман.
69 
