очень нудно 
27 
– Понятно. А тетя Лавиния?
– Она жуткая соня. Может проспать полдня. Иногда она даже завтракает в обед.
– О, в этом мы с ней похожи, – улыбнулась Триш. – Я тоже люблю поспать.
Сьюлен любезно предложила Триш стаканчик морковного сока, и Триш, не менее любезно поблагодарив Сьюлен, взяла стакан, наполненный оранжевой жидкостью, и принялась рассматривать портреты, висящие на стенах.
– Это потомки той самой Кэтлин О’Шей? – спросила она у Сьюлен, которая возилась с салфетками, сворачивая их в аккуратные трубочки.
– Да, – кивнула Сьюлен. – Беднягам, к сожалению, не везло. Все умирали какой-то странной смертью. Вот этот, – кивнула она на бородача с веселыми глазами, – погиб на охоте. Его загрызли собственные собаки. А эта красивая леди в алом бархатном платье покончила с собой, когда узнала, что ей изменил муж. Видишь усатого красавца со шрамом на левой щеке? Это покойный муж тети Лукреции.
– А он отчего умер?
– Увы, бедняга сошел с ума. Совсем еще молодой – ему было около сорока. В припадке безумия он бросился с крыши дома… Высота была невелика, но бедный дядя ударился виском о карниз и погиб, даже не долетев до земли…
– Ужасно… – пробормотала Триш, впечатленная жуткими историями. – А муж тети Лавинии? Он тоже здесь есть?
– Конечно. Вон тот улыбчивый юноша с ласковым взглядом.
– С ним тоже случилось что-то ужасное?
– К сожалению, да. Он оказался горьким пьяницей, имевшим к тому же больное сердце. Алкоголь доконал его…
Семейка! – подумала Триш. Что О’Шей, что Мэлвик… Они стоят друг друга, хотя и не родственники… Для книги Пита это настоящий клад. Надо будет рассказать ему. Если, конечно, меня не опередит Сьюлен…
– Ну где же они? – обеспокоенно спросила Сьюлен. Триш заметила, что девушка, заслышав шорох, вздрагивала и оборачивалась в сторону холла. Интересно, кого она ждет больше: тетю Лукрецию или Пита? – А вот и тетя Лавиния!
Триш обернулась и увидела Лавинию, которая, позевывая, спускалась по лестнице. На ней был бледно-лиловый пеньюар, открывавший морщинистую грудь. Тросточки в руках тети не было, и Триш поняла, что тетя в ней не нуждается. Господи, до чего же странные у нее родственники! Все с какими-то причудами. Неудивительно, что она сама такая странная…
– Доброе утро, тетя Лавиния, – поздоровалась Триш.
– Скорее, добрый день, – мягко поправила ее Сьюлен.
– Лично для меня утро начинается тогда, когда я проснулась, – огрызнулась Триш. – Думаю, тетя Лавиния, которая тоже любит поспать, меня поймет.
– Конечно, дорогая! – обрадованно согласилась Лавиния. – Наконец-то я нашла родственную душу. Лукреция и Сьюлен встают ни свет ни заря. И только я во всем этом огромном доме сплю, сколько мне заблагорассудится…
– Едва ли это полезно для вашего здоровья… – мягко укорила тетю Сьюлен и тут же вздрогнула, заслышав голоса. – Это тетя и Пит! – воскликнула она. Ее щеки вновь предательски заалели.
Теперь уже Триш не сомневалась, что белокурый ангел за один вечер успел по уши втрескаться в ее мужа.
Это были действительно Пит и Лукреция. Триш заметила, что на Пите благотворно сказалась утренняя прогулка. Он как будто светился изнутри, а его обычно бледные щеки покрывал румянец, почти такой же, как у вечно краснеющей Сьюлен.
Триш почувствовала досаду. Неужели это все из-за хорошенькой Сьюлен? Раньше он не поднимался в такую рань. Спал столько, сколько ему хотелось. Тем более Пит часто работал ночами, объясняя это тем, что ночью к нему приходит муза. Триш его понимала, ей и самой было приятней писать статьи ночью. Чашка дымящегося кофе, тусклый свет лампочки и синяя мгла за окном – все это создавало воистину творческую атмосферу.
– Привет, Триш, – улыбнулся Пит, увидев жену. – А я сегодня – ранняя пташка. Наши тетушки развели здесь бурную деятельность. Думаю, такими темпами они смогут открыть ресторан и гостиницу уже через пару месяцев.
– Это здорово, – кисло улыбнулась Триш. На самом деле никакой радости она не чувствовала. Проведя чудовищную ночь в одинокой постели, она наказала только саму себя. И это вызывало в ней еще большее раздражение.
За завтраком Пит снова ел, как голодный зверь. Он накинулся на фруктовый хлеб «брам брак» так, словно это было самое вкусное блюдо в мире. Триш не понимала, откуда у умеренного в еде Пита такой волчий аппетит. И опять эти взгляды в сторону Сьюлен, которые доводили Триш до исступления!
– Может быть, ты хочешь как следует осмотреть замок? – спросила Сьюлен, подкладывая Питу в тарелку очередной лакомый кусочек. – Ты и Триш… – поправилась она, заливаясь дурацким румянцем, который Триш уже тихо ненавидела.
27 
