45 
Она не знала, сколько прошло времени. Но внезапно ощутила голод, который заявил о себе урчанием, донесшимся из живота. Надев рубашку Брукса, которую она обнаружила валяющейся около кровати, Трини босиком прошла на кухню. Заглянула в холодильник. Вздохнула. Типичный ассортимент холостяка, привыкшего питаться в ресторане. Достала оливки. Обнаружила несколько хлебцев. Налив в стакан воды из бутылки, она откусила хлебец. Конечно, можно было что-нибудь приготовить. Но Тринити совершенно не хотелось возиться со стряпней, пусть даже и из полуфабрикатов, среди ночи. Она не включала свет, потому что ее глаза привыкли к темноте. Да и луны, все еще продолжающей нескромно заглядывать в окна, вполне хватало для того, чтобы хорошо ориентироваться.
– Вот уж не ожидал, что ты ночная пташка, – пробормотал голос у нее за спиной.
Вздрогнув и обернувшись, Трини шутливо стукнула подошедшего Брукса по руке.
– Я чуть не подавилась, – заметила она, стараясь поскорее прожевать то, что было во рту...
– Прости, – покаянно пробормотал он, увидев оливки и хлебцы, одиноко лежавшие на столе перед ней. – Я совсем не предполагал, что мы приедем сюда, и не позаботился о пополнении запасов.
– Да? – недоверчиво взглянула на него девушка. – Не предполагал? Что ж, тогда ты нравишься мне еще больше. – Она улыбнулась, делая глоток воды из стакана.
– Но все-таки у меня есть кое-что... – С этими словами Брукс достал из морозильной камеры мороженое и, вынув его из упаковки, положил в вазочку и поставил перед девушкой.
– Ты меня разочаровал, – пробормотала она, тут же поясняя: – Ведь твой холодильник оказался не настолько пуст, а значит... ты предполагал, что я... – Замолчав на середине фразы, она не выдержала и улыбнулась. – Хорошо еще, что я не добралась до оливок...
Джонатан скрылся на несколько мгновений и вернулся с бутылкой вина и двумя бокалами.
– Я – пас, – запротестовала девушка, уплетая мороженое, и пояснила: – мне сегодня на работу.
– И мне, – вздохнув, кивнул Брукс, отставляя в сторону бутылку. – Однако, – он присел напротив нее, – рядом с тобой я все время забываю об этом...
Трини подняла на него глаза.
Отодвинула вазочку с лакомством. Протянула руку и дотронулась до его ладони, лежащей на столе.
– Мне было очень хорошо с тобой, – прошептала она неожиданно севшим голосом, – я даже представить себе не могла, что такое вообще бывает...
– Не надо, – он пожал ее руку, – ничего не говори.
– Наверное, ты прав...
Ей показалось, что она прочитала его мысли. И все невысказанное им стало ясным для нее... Действительно, слова не могут охарактеризовать все то, что произошло между ними. Потому что это было что-то невероятное...
– Ничего, что я надела твою рубашку? – спросила она.
– Ты выглядишь в ней очень сексуально, – с улыбкой заметил он, поднимаясь из-за стола и приближаясь к ней.
Он взял ее за плечи и заставил встать рядом.
Его руки пуговицу за пуговицей медленно расстегнули рубашку, бывшую на ней, и распахнули ее. Трини ощутила легкий холодок... Она взглянула на Джонатана. Увидела желание, отражавшееся в его глазах, и почувствовала, как страсть с новой силой охватывает ее, разжигая пламя, заставляя дрожать от нетерпения в ожидании близости, которая подарит им новые мгновения блаженства...
– Мы немного неравны, – пробормотала она, срывая простыню, которой по пояс был обмотан Брукс.
– Тогда, быть может, нам следует вернуться в постель?
– Конечно. Я только об этом и мечтаю, – промурлыкала она...
Трини учащенно дышала, пытаясь успокоиться и усмирить сердце, грозившее вырваться из груди... Все было так прекрасно, так божественно...
Она перевернулась на живот и взглянула на Джонатана. Он лежал на боку, глядя на нее и улыбаясь.
Нежданная грусть набежала на ее лицо.
– Я не могу быть такой счастливой, – прошептала она, с тоской осознавая, что все то, от чего она старалась отгородиться, вновь настигло ее. – Просто не имею на это никакого права.
– Но почему? – удивленно поинтересовался Брукс, придвигаясь к ней и нежно смахивая слезинки, выступившие у нее на глазах. – Разве любой человек не имеет права обрести то, что ищет?
– Ты не понимаешь... – Трини резко отвернулась.
– Но это не моя вина, – раздался за спиной его спокойный голос.
– Я знаю.
– Так может быть, ты прояснишь ситуацию? – предложил он.
Она молчала несколько мгновений, не зная, что сказать, как выразить ту боль, что росла в ней, крепла день ото дня, час за часом, заставляя страдать... Но слова сами сорвались с ее губ, прозвучав в этой напряженной тишине словно гром среди ясного неба. Страшная истина, от которой ей некуда было деться, некуда спрятаться...
45 
