115 
— Добрый вечер, ваша светлость. Изумительный бал, не правда ли?
Герцог повернулся и недовольно воззрился на неумело присевшую перед ним в реверансе Сесилию дю Пардю. Так, видимо, ее научили в пансионе Фоксуорт. Она выглядела как неопытная школьница, и Джастин почувствовал себя глубоким стариком.
— Эмили, дорогая, пойдем со мной. Я должна представить молодого человека, который сгорает от желания познакомиться с тобой.
Приходилось отдать должное смекалке Сесилии. Как только она поняла, что Эмили выступает в роли королевы бала, прошлые обиды были тотчас забыты. Она рассудила, что сейчас не время сводить счеты, а гораздо выгоднее выставить себя в качестве подруги Эмили и тем самым повысить собственный статус. Сесилия взяла бывшую соперницу под руку и увела прочь. По дороге они щебетали без умолку, как старые добрые школьные подруги, а потом окунулись в веселую и шумную толпу молодых людей.
Джастин отволок свои старые больные кости на прежнее место и тяжело опустился на стул, где не так давно сидела Эмили. А когда маячивший на почтительном расстоянии Симс решился наконец предложить хозяину бокал шампанского, герцог просто забрал у него поднос и поставил себе на колени, оставив лакея с пустыми руками.
— Что, мой дорогой, решил горло промочить? — поинтересовалась герцогиня.
— Да, во рту пересохло, — ответил Джастин, осушил первый бокал и, не глядя, потянулся ко второму. Взгляд его метался по всему залу в поисках каштановых кудрей, увенчанных розами.
Джастин рассеянно крутил пальцами высокую ножку бокала, осматривая бальный зал, почти пустой, как и стоявший у него в ногах поднос. В голове шумело, на душе было мерзко.
Полночь давно миновала, у выхода скопилась толпа, герцогиня и Миллисент прощались с последними гостями. Конечно, там следовало быть и хозяину дома, но он испытывал сомнения в своей способности стоять прямо, не говоря уже о возможности вести светскую беседу, и предпочел остаться на стуле, вытянув ноги и откинув голову к стене. Джастина не привлекала перспектива карабкаться по длинной витой лестнице наверх, где ждала его огромная холодная кровать.
Очень удивляло поведение Пенфелда. Он и глазом не моргнул, когда его господин содрал галстук, повязать который перед балом стоило немалых усилий, и слуга, помнится, долго любовался плодами своих трудов. Сейчас галстук болтался жалкой тряпкой поверх воротника, но Пенфелд будто ничего не замечал и молча сидел рядом, что-то тихо насвистывая.
Эмили наконец удалось вырваться из толпы поклонников, и она направилась к Джастину, следившему за каждым ее движением. Шелковые розы, украшавшие платье, выглядели несколько потрепанными, но сама девушка смотрелась великолепно, ее можно было сравнить с весенним дождиком, пролившимся в пустыне. Она приблизилась, устало улыбнулась и зевнула, прикрыв рот ладошкой.
— Устала? Отдохни, — сказал Джастин, лукаво подмигнул и приглашающе похлопал себя по коленке.
В ответ на пунцовой щеке прорезалась ямочка, девушка укоризненно взглянула на герцога, прошла мимо, наклонилась, поцеловала Пенфелда в щеку и пожелала ему спокойной ночи, назвав слугу странным именем Пенсовик.
— Пенсовик? — удивился Джастин, с тоской глядя на девушку. — А как насчет меня?
Эмили замешкалась, передернула бело-мраморным плечом, и Джастин пожалел о невольно вырвавшейся просьбе. Видимо, сказывалось выпитое шампанское, и он вел себя как капризный ребенок.
Девушка сжалилась, тряхнула головой и наклонилась с намерением коснуться губами его щеки. В ноздри ему ударил аромат розовой воды и ванили, в голове все смешалось, Джастин не смог удержаться и подставил свои губы. Конечно, нечестно с его стороны, он это прекрасно понимал, но слишком велик был соблазн: разве можно упустить поцелуй, пусть даже мимолетный?
В этот момент к ним присоединилась герцогиня, проводившая последнего гостя.
— Пошли, дорогая, — пригласила она Эмили. — Не откажи в любезности, проводи старуху в ее комнату.
Девушка взяла под руку хозяйку дома, и они направились к двери. Перед тем как скрыться, Эмили оглянулась на герцога через плечо, и в ее глазах читался немой упрек. Джастин привалился затылком к холодной стене. Стало мучительно стыдно за свое поведение, хмель будто ветром сдуло.
Часы на лестничной площадке пробили два часа ночи. Эмили беспокойно заворочалась в кровати, открыла глаза и уставилась в потолок. Непонятно, почему не спится. На балу она пользовалась огромным успехом, от кавалеров не было отбоя, танцевала беспрестанно и должна бы заснуть просто от усталости, но сон не идет. Может быть, причина в том, что успех вскружил ей голову и покоя не дают сладкие мечты о предстоящих веселых вечеринках, балах и приемах? Ведь Пенфелд заверял ее, что с утра начнут поступать приглашения от новых знакомых, покоренных королевой бала в Гримуайлде.
115 
