65 
— Ты еще не женщина, — улыбнулся Джастин и попытался согнать поцелуем тучки, омрачавшие чистое девичье лицо. — Ты богиня.
Джастин впился в пухлые губы, взял руку Эмили, поцеловал каждый пальчик и напоследок ладонь. Глядя ей прямо в глаза, попросил:
— Не откажи в небольшом подарке, моя богиня.
— Проси что хочешь, — прошептала Эмили.
Конечно, можно поймать ее на слове, а там будь что будет, но так дело не пойдет, нужно держаться до конца.
— Время. Дай мне время, пожалуйста.
— Время? — непонимающе повторила Эмили. В голове у нее все смешалось. Время? Сколько еще нужно времени, чтобы Джастин ее полюбил? Десять лет? Целую жизнь? Он и так забрал семь лет ее жизни. Она провела эти годы за крышкой отцовских часов. Все это время часы тикали у его сердца, отсчитывая минуту за минутой. На миниатюрном портрете время остановилось.
— Мне требуется время, чтобы организовать свою жизнь, — пояснил Джастин. — Слишком долго я пытался убежать от своего прошлого, забыл о настоящем и будущем.
«Смешно, — подумала Эмили, прикрыв глаза, чтобы не выдать себя. — А что, если сказать ему: бежать никуда больше не надо, твое прошлое лежит под тобой, нагое и дрожащее?»
— А что будет, когда ты сумеешь организовать свою жизнь? — спросила Эмили и открыла глаза, моля небо, чтобы Джастин ничего не смог прочитать в ее взгляде.
— Ты узнаешь первой, клянусь.
Он снова поцеловал ее, а она обняла его за шею, притянула к себе с такой страстью, будто они виделись в последний раз, и Джастин глухо застонал, перевернулся на спину, увлекая девушку за собой.
— Для человека, которому я не нравлюсь, вы слишком добры, — с улыбкой сказала Эмили.
— Я действительно говорил, что ты мне не нравишься, но это отнюдь не означает, что я тебя не люблю, — ответил Джастин, и в его тоне не было даже тени насмешки.
Джастин не мог заснуть, но на этот раз не терзался и не проклинал судьбу, замучившую бессонницей, которую сменяли ночные кошмары. Сейчас не спалось по иной причине, душа его пела, словно перед ним наконец распахнулась дверь, а за ней открылся залитый ярким солнечным светом мир новых планов и возможностей. Джастин наблюдал за тем, как наступающий рассвет разгоняет темноту и постепенно розовеет восток. А перед глазами простиралось безбрежное бирюзовое море без единой морщинки на гладкой поверхности воды, и можно смотреться туда как в зеркало.
Джастин крепче обнял спавшую рядом Эмили, наслаждаясь прикосновением шелковистой кожи. С полуоткрытым во сне ртом девушка выглядела совсем юной, и становилось неловко за себя и свою жгучую страсть. Как ни старался он, подавить желание не удалось, и Джастин тихо выругался. Скоро, очень скоро можно будет позволить себе просыпаться, держа в объятиях Эмили… черт, на полу! Как это на полу? Видно, придется соорудить кровать. Нет, не просто кровать! Нужно построить новый дом, в котором будет вторая комната для Пенфелда, отгороженная плотной стеной от кровати. Да, конечно, потребуется еще одна комната, залитая солнечным светом, где будут разбросаны детские игрушки и, естественно, куклы.
При этой мысли Джастин невольно усмехнулся. Интересно, как прореагирует Эмили, когда узнает, что их совместная жизнь начнется с дочери? Она не раз твердила, что терпеть не может детей, но достаточно понаблюдать, с каким обожанием смотрят на нее Кавири и Дани, чтобы понять: на самом деле Эмили очень любит детей, просто относится она к ним серьезно, как к взрослым, а не куклам.
Джастин с любовью окинул взглядом дорогие черты девичьего лица и подумал, что за столь короткое время многому научился у проказницы. Она бурей ворвалась в его жизнь, не страшилась трудностей и решительно преодолевала встававшие на ее пути препятствия. Значит, во всем нужно следовать ее примеру.
Хватит скрываться, засовывать голову в песок, бежать от реальной жизни. Отныне, твердо решил Джастин, он не будет прятаться от своей семьи и наследства, возьмет на себя полную ответственность за девочку, поджидающую опекуна в пансионе в Англии. «Как только вернусь в дом, тотчас сяду за стол и напишу письмо отцу: попрошу его позаботиться о Клэр Скарборо до того дня, когда я смогу забрать ее из пансиона. Правда, придется слукавить. Отец не поймет меня, если сказать, что забота о девочке продиктована обещанием, которое я дал умирающему другу. Ладно, напишу, что это мой внебрачный ребенок».
Эмили во сне причмокнула и потянулась губами к груди Джастина. Если у него еще оставались какие-то сомнения относительно планов будущей жизни, они развеялись от прикосновения пухлых девичьих губ. На сердце стало легко и спокойно, пропало чувство вины или сожаления; близость чистой и невинной девушки словно бы принесла всепрощение, теперь можно было забыть о всех прошлых грехах и прегрешениях.
65 
