Последние отзывы

  29  

– Ты прав, – сказал Дункан совершенно чистосердечно. Картины того, что совершали одни рабы Божьи над другими рабами Божьими, которые он видел во время Святой Войны, будут преследовать его до самой смерти.

– Я подозреваю, – произнес Саймон медленно, – что известие об этой помолвке и подтолкнуло Доминика к решению убить Джона. Мысль о том, что есть люди, которые могут выдать дочь за собственного сына, пусть и внебрачного, взбесила его. Те же мысли он испытывал и к честолюбивому подлецу, который собирался жениться на своей сводной сестре. Как только эти факты стали известны, король Генрих не нашел возражений против вашей казни.

Дункан слегка присвистнул, поняв, насколько он был близок к смерти.

– Мэгги – не моя сестра.

Настала очередь Саймона удивляться. И, кроме того, он испытал некоторое облегчение. Ему нравился Шотландский Молот, нравились его смелость и бесстрашие. Если бы не обстоятельства, они могли бы стать друзьями.

– Мне приятно слышать это, – просто сказал Саймон.

– А твоему брату?

Саймон с симпатией взглянул на Дункана и улыбнулся.

– Ты начинаешь понимать Доминика. В битве он самый яростный воин, которого я только видел. Потому что он считает, что война – это ошибка, произошедшая от недостатка ума, и она должна быть исправлена как можно быстрее. Он предпочитает мир войне.

– По нему я бы этого не сказал.

– И я тоже, – поддержал его Саймон.

Мужчины посмотрели друг на друга и рассмеялись. Доминик повернулся в ту сторону, откуда раздавался смех, и покачал головой.

– Что там? – спросила Мэг.

– Мой брат и Шотландский Молот.

Мэг озадаченно посмотрела на него.

– Они смеются вместе, как друзья, – объяснил Доминик. – Как будто бы и не пытались только что в церкви убить друг друга.

– Может быть, поэтому они и смеются. Они живы, на дворе весна, их ждет роскошный пир. Чего еще они могут просить от жизни сейчас?

Взгляд серых глаз остановился на Мэг. Доминик медленно склонил голову, когда уяснил себе, что она сказала.

– А ты мудра, хотя и женщина.

Она запальчиво сверкнула зелеными глазами.

– Мудрее, чем иные мужчины, уверяю тебя.

Доминик приподнял уголок рта в кривой улыбке.

– Я запомню это.

Доминик и Мэг двинулись через двор, окруженные плотной толпой вассалов. Казалось, что каждый житель Блэкторна вознамерился лично удостовериться, что его госпожа жива и здорова. Эдит нетерпеливо ждала в стороне от толпы, через которую не могла пробиться.

– В чем дело, Эдит? – наконец Мэг заметила ее. – Иди сюда.

Вассалы расступились, чтобы пропустить служанку Мэг. Дневной свет подчеркнул то, что Эдит предпочла бы скрыть, – бедность ее одежды. Впрочем, простые люди были одеты еще хуже, совсем в лохмотья.

– Лорду Джону гораздо хуже, – выпалила Эдит. – Однако он хочет вскоре поднять свадебный тост.

На мгновение Мэг закрыла глаза. Она боялась сталкиваться лицом к лицу с гневом отца. Или… он не отец ей?

Доминик заметил ее смятение. Он обнял Мэг за талию. Близость ее тела под серебристой тканью возбуждала его.

– Передай лорду Джону, что мы скоро придем к нему, – сказал Доминик.

Эдит удивленно посмотрела на него. Его повелительный холодный тон давал ей понять, что она должна привыкнуть к тому, что придется исполнять его приказания. Она торопливо кивнула и побежала назад сквозь толпу. Бледно-оранжевое платье и длинные светлые волосы четко выделялись на фоне пыльных серых камней замка, когда она поднималась по ступеням сторожки.

Доминик взглянул в потемневшие глаза Мэг и догадался о причине ее страха.

– Ты моя жена. А я способен защитить то, что принадлежит мне. Амбиции твоего отца не должны тебя больше беспокоить.

Длинные золотистые ресницы Мэг опустились, на мгновение скрыв ее глаза. Ей было интересно, будет ли Доминик так же охранять ее, когда узнает о родовом проклятии, почти наверняка лишавшем его сыновей.

– Но не пытайся опять обвести меня вокруг пальца, как в тот раз, у птичьих клеток, – добавил он холодно. – Такие фокусы дважды со мной не проходят.

– Ты удивляешь меня. Я не была одета должным образом. Мы встретились не в парадном зале, ни тебя, ни меня не сопровождала свита. Отец запретил мне видеть тебя до самого дня свадьбы. Могла ли я поступить иначе? Неужели ты не можешь простить мне этот невинный обман?

Мэг торопливо говорила первое, что приходило на ум, чтобы скрыть свою неуверенность. Доминик слушал ее с повышенным вниманием. Мэг вдруг ясно поняла, что он может сделать с нею все, что хочет. Она в его власти. Этот брак был сделкой: за мир и благополучие замка и окрестных земель она заплатила собой.

  29