очень нудно 
49 
Ему не нужно будет даже попадать Коннору в сердце — достаточно пронзить легкое.
Ее воображение живо нарисовало страшную картину: Коннор лежит на траве в луже крови, тщетно пытаясь сделать вдох. На его белой рубашке расплывается алое пятно… Памела ощутила страшную боль, словно рапира пронзила ее собственное сердце, и бросилась к дерущимся, зовя Коннора по имени.
Услышав ее, он повернул голову в ее сторону, и только тут она поняла, что совершила чудовищную ошибку. Время словно замедлило свой бег. Памела отчетливо видела каждый падающий лепесток яблоневых цветов, тень злорадного удовлетворения на лице леди Астрид, яростную сосредоточенность на лице Криспина, готовящегося к последнему, фатальному удару.
Не имея времени на раздумья, Памела бросилась между фехтовальщиками. Криспин в последнюю секунду изменил направление удара, и острая как бритва смертоносная рапира лишь скользнула по руке девушки, разрезав ткань платья и поранив предплечье.
Памела покачнулась, и тут же сильные руки Коннора подхватили ее.
— Сумасшедшая! — хрипло проговорил он, опускаясь вместе с ней на землю. — Какого черта ты здесь делаешь? Хочешь, чтобы тебя убили?
Его руки задрожали, когда он увидел кровь. Памела храбро улыбнулась:
— Ничего, это всего лишь царапина…
Про себя она подумала, что Софи теперь оторвет ей голову за испорченный рукав. К ним подошел Криспин.
— Прошу прощения, я не хотел… — смущенно проговорил он.
— Неужели? А что же вы хотели? — холодно поинтересовалась Памела.
Протянув руку, она медленно раскрыла ладонь и показала лежавший на ней наконечник.
Криспин и Коннор одновременно посмотрели на кончик рапиры — он сверкал смертоносным блеском. Памела почувствовала, как горец напрягся всем телом, однако руки его были все так же нежны и бережны, когда он пересадил ее с колен на мягкий ковер из яблоневых цветов.
Нахмурившись, Коннор решительным движением выхватил свой палаш и грозно взглянул на Криспина. Тот стал пятиться, беспомощно качая головой.
— Клянусь, это был несчастный случай. Я не хотел ранить ее. Ты же сам все видел…
Коннор не слушал его и продолжал грозно наступать. Леди Астрид, бледная как смерть, вскочила на ноги и закричала:
— Арчибальд! Сделай же что-нибудь! Ты должен остановить их!
Но герцог лишь придвинул к себе чашку и сделал маленький глоток. В его темных глазах светилось удовлетворение происходящим. Не в силах сдерживаться, оба лакея бросились к перилам веранды, чтобы все увидеть своими глазами.
Коннор замахнулся для удара, и Криспин поднял рапиру, чтобы парировать его, не принимая, однако, никаких иных мер защиты. От удара палашом рапира сломалась, эфес со звоном вылетел из руки Криспина, оставив его совершенно безоружным. Теперь все зависело от Коннора.
Горец продолжал наступать. Криспин пятился, оступаясь в скользкой траве. Горец замахнулся палашом во второй раз.
— Боже милостивый, — прошептала перепуганная Памела, — сейчас он снесет ему голову.
Инстинкт велел ей закрыть глаза, но она не могла отвести взгляд от Коннора. Его лицо в этот момент было одновременно прекрасным и ужасным. Он был похож на ангела мщения, посланного самим Всевышним.
Глаза Криспина расширились от ужаса, когда Коннор нанес ему страшный удар палашом. В последнее мгновение он повернул лезвие, и удар плашмя пришелся по уху и шее Криспина.
Криспин повалился на землю словно подкошенный, крича от боли. Леди Астрид опустилась в свое кресло, прижимая салфетку к бескровным губам.
Криспину понадобилось не слишком много времени, чтобы оправиться от удара и сесть. Держась за левое ухо, он гневно смотрел на Коннора.
Тот протянул ему руку, чтобы помочь встать, но Криспин сердито отмахнулся.
— Месье Шевалье был прав, — прорычал он, — ты навсегда останешься дикарем!
— А ты навсегда останешься племянником герцога и пьющим бездельником, шулером в карточной игре и жуликом в фехтовании.
— Браво, молодежь! — раздался хрипловатый голос герцога, сопровождаемый редкими аплодисментами. — Какой драматичный поединок! Давно я не получал такого удовольствия! На вашем месте я бы покинул сцену еще до того, как стихнут восторженные аплодисменты.
Взглянув на дядю с неприкрытой ненавистью, Криспин встал, шатаясь, на ноги и побрел прочь по садовой дорожке.
Приставив палаш к дереву, Коннор вернулся к Памеле и, встав рядом с ней на колени, принялся осторожно осматривать ее рану.
49 
