очень нудно 
32 
"Быстрее," сказал он.
- Сейчас, сейчас! - он закрыл глаза и откинул голову, в конвульсии сжимая и разжимая руки.
Мне нравилось чувствовать свою власть над ним; это была еще одна вещь, которую я любила.
Внезапно он что-то произнес на каком-то древнем языке, его спина изогнулась, и я сделала финальное движение, принимая все, что он мог мне дать.
А мы ведь даже не разделись.
"Тебе хватило любви?" спросил он сонным замедленным голосом.
Я уселась ему на колени и обняла его за шею, и какое-то время мы наслаждались объятиями.
Теперь, когда ко мне вернулась способность наслаждаться сексом, я чувствовала себя совершенно вымотанной после наших с Эриком развлечений. И путь я и выглядела как настоящая жертва глянцевых журналов, все равно это был мой самый любимый момент.
Пока мы сидели вместе, Эрик рассказал мне о своём диалоге с Виктором в баре, и мы долго смеялись над этим.
Я рассказала ему о том как разрушили дорогу "Колибри", в том время как штат пытался её восстановить.
Мне кажется, что это как раз те вещи, о которых можно разговаривать с любимыми людьми. Ведь ты понимаешь, что им будут интересны даже самые обыденные темы, просто потому, что они важны для тебя.
К сожалению,я знала, что у Эрика гора дел в эту ночь, поэтому я сказала ему, что вернусь в Бон Темпс с Пэм.
Иногда я оставалась у него, читала, пока она работал.
Не так просто выкроить время, чтобы побыть наедине с шерифом и бизнесменом, который бодрствует только по ночам.
Он поцеловал меня на прощание.
- Я отправлю к тебе Хайди, скорее всего - послезавтра ночью, - сказал он.
"Она проверит, чем там пахнет в лесу, как сказал Басим."
Дай знать, если услышишь что-нибудь от Олси."
Когда мы с Пэм вышли из дома, начался дождь.
От дождя посвежело, и я включила печку в машине Пэм.
Ей-то все равно.
Некоторое время мы ехали молча, погруженные в собственные мысли.
Я наблюдала, как туда-сюда ходили дворники на ветровом стекле.
Пэм произнесла: - Ты не сказала Эрику, что у тебя гостит фейри.
- О, черт! - я закрыла рукой глаза.
- Нет, не сказала.
Столько всего надо было обсудить, что я совершенно забыла.
- Ты должна понимать, что Эрик не потерпит чужого мужчину, живущего в одном доме с его женщиной.
- Этот чужой мужчина - мой кузен, да к тому же гей.
- Но очень красивый и стриптизер,
- Пэм окинула меня взглядом.
Она улыбалась.
Ее улыбки несколько смущали.
"Можно сколько угодно обнажаться, но если тебе на нравится тот, перед кем ты разделся, ничего из этого не выйдет," съехидничала я.
"Я уловила твою мысль," через мгновение сказала она.
- Но все же, находиться в одном доме с таким привлекательным мужчиной...
Не хорошо, Сьюки.
- Ты издеваешься, да? Клод - гей.
Ему нравятся не просто мужчины, ему нравятся мужчины с трехдневной щетиной и масляными пятнами на голубых джинсах.
- И что это значит? - спросила Пэм.
- Это значит, что ему нравятся рабочие парни, которые зарабатывают на жизнь руками.
Или кулаками.
- О.
Любопытно, -
Пэм все еще излучала неодобрение.
Некоторое время она колебалась, а затем сказала: - У Эрика очень долго не было никого, похожего на тебя, Сьюки.
Я полагаю, он достаточно уравновешен, чтобы держать себя в руках, но ты тоже всегда должна помнить о его положении.
Сейчас сложно время для всех членов команды Эрика, тех немногих, кто выжил с того момента, как Софи-Энн встретила свою финальную смерть.
Мы, шривпортские вампиры, вдвойне преданы Эрику, ведь он - единственный шериф старого режима, которому удалось выжить.
Если Эрик потерпит неудачу, то и мы все - тоже.
Если Виктору удастся дискредитировать Эрика или подорвать его положение в Шривпорте, мы все умрем."
Я никогда не представляла себе ситуацию настолько удручающей.
Да и Эрик никогда мне этого не высказывал.
"Все так плохо?!" спросила я, леденея.
"Он все-таки мужчина и хочет, чтобы ты видела его сильным,Сьюки.
Он и в самом деле великий вампир, к тому же, очень практичный.
Но сейчас он не практичен - с тобой нет."
"Ты хочешь сказать, что нам с Эриком не стоит больше встречаться?" я спросила ее напрямик.
Хотя обычно меня устраивало то, что мысли вампиров для меня закрыты, иногда это ужасно раздражало.
Я привыкла к тому, что мне не нужно специально спрашивать о мыслях и чувствах других людей, ведь я всегда знаю о них даже больше, чем хотелось бы.
32 
