13 
Левый каблук Виктории подвернулся.
Волосы качнулись, словно маятник, лицо вспыхнуло от смущения, она вернула равновесие.
Мужчина с серебристыми глазами не выказал ни одобрения, ни насмешки — мрамор, заключённый в плоть. Он повернулся, скрипнув деревянным креслом, следуя за ее продвижением с непостижимым выражением лица.
Виктория остановилась между его телом и столом. Позади нее невозмутимый огонь деловито потрескивал в камине, равнодушный к надвигающейся потере женской невинности.
От мужчины пахло дорогим мылом и едва уловимыми ароматами табака и духов — слабый отголосок запахов, наполнявших салон.
Его макушка была на уровне её грудей; мыски изношенных ботинок находились в нескольких дюймах от мысков модных чёрных замшевых туфель.
Преимущество в росте — не преимущество вовсе. У Виктории не было сомнений в том, кто из них сильнее. Быстрее.
Гораздо опаснее.
В течение долгих секунд он смотрел на её груди, соски которых выглядывали из-под гривы волос, перекинутых через правое плечо.
У него были длинные ресницы. Густые. Тёмные, словно сажа из дымохода. Они отбрасывали неровные тени на бледную безупречную кожу.
Только сейчас он не был таким бледным. На высоких скулах выступили темно-розовые пятна. Виктория почувствовала, как под пристальным взглядом удлиняются и твердеют её соски.
Медленно он поднял ресницы. Серебристый взгляд сковал её.
— Я не хочу хотеть… — отчаянно прошептала она, чувствуя себя невыразимо уязвимой.
Она никогда не хотела желать… мужских прикосновений, мужских поцелуев, мужской страсти… Его зрачки расширились, глаза из серебристых превратились в чёрные.
— Желание — часть всех нас, мадемуазель.
Горло Виктории необъяснимо сжалось.
— Вы не похожи на человека… страдающего… этими желаниями.
Сожаление, промелькнувшее на его лице, утонуло в черных глубинах зрачков.
— Считается, что желание не приносит страданий.
Но оно причиняло страдание ему, неожиданно поняла Виктория.
Этот мужчина боролся со своими потребностями так же, как она боролась со своими. Боялся хотеть, не в силах остановить как страх, так и желание.
— Вы за этим пришли сегодня вечером в дом Габриэля… чтобы найти женщину, которая не отрицает своих потребностей? — нерешительно спросила она.
Глубоко в её влагалище забился пульс: один раз, второй, третий… синхронно ему забился пульс в его щеке: один раз, второй, третий…
— Как далеко вы намерены зайти в этой игре, мадемуазель? — спросил он неожиданно резким голосом.
— Это не игра, когда женщина отдаёт свою девственность мужчине, — прерывистым голосом ответила Виктория.
— Что, если я хочу больше, чем ваша девственность?
Свободные пряди волос покрывали его голову, словно серебристый ореол.
Она поняла, где раньше видела этого человека: она видела это сходство в витражах.
У него было лицо ангела.
Ангела, который в одной руке нёс спасение, в другой — погибель.
Слезы защипали ей глаза.
— Это — всё, что у меня есть.
— Вы видели мужчин с женщинами.
Картины, которые наблюдала Виктория в течение последних шести месяцев — от поспешных совокуплений до открытых и откровенных лапаний — отражались в его глазах.
— Да, — ответила она.
Нет ничего, чего бы она ни видела за эти шесть месяцев.
— Тогда вы знаете, что есть много способов, которыми мужчины хотят женщин.
Жар и холод пробежали по спине Виктории.
В самом деле, до грубости откровенный разговор.
— Да.
— Вы когда-либо ублажали мужчину губами и языком, мадемуазель?
Тёплое дыхание, ласкающее её кожу, внезапно стало ледяным, контрастируя с обжигающим жаром, растекающимся вниз по шее и груди.
— Нет.
Свет и тень заиграли в его глазах.
— Но вы бы сделали это… для меня?
Виктория боролась с запретами, окружавшими её всю жизнь.
— Да.
Только этой ночью…
С этим мужчиной…
— Вы говорите по-французски?
— Un petit peu, — призналась она. — Немного.
Достаточно, чтобы преподавать грамматику детям. Но ему вряд ли захочется знать о её предыдущей профессии. После этой ночи они, скорей всего, никогда встретятся вновь.
Металлические шпильки, зажатые в правой ладони, впивались в руку.
— У французов есть выражение — empétarder, — сказал он, мраморная кожа пылала, словно нагретый свечой алебастр. — Знакомо ли оно вам?
13 
