30 
Еще несколько лет назад Джоанна рассмеялась бы при мысли, что ее любовь может перерасти в подобное чувство, но это случилось, и она чувствовала себя на седьмом небе от счастья.
Если это все, на что я могу надеяться, я удовольствуюсь и этим, подумала она.
А потом…
А потом я не буду больше находиться на вторых ролях. На этот раз я хочу получить все!
Утром Джоанна обнаружила, что диван в гостиной пуст. Густаво появился в тот момент, когда она заканчивала завтракать.
— Я хотел оставить тебе записку с извинениями за мое отвратительное поведение, — начал он, — но так и не нашел нужных слов. Поэтому сбежал как позорный преступник к себе в номер.
— Не придавай этому значения, — улыбнулась она. — Мне нужен час на сборы.
— Я буду ждать тебя внизу. И, Джоанна… спасибо тебе за все, что ты для меня сделала.
На поезде они быстро добрались до места, где их встретил Макс, шафер и родной брат жениха. Он никогда не встречался с Густаво и, когда услышал его имя, сделал круглые глаза и забормотал:
— Подожди-ка, а ты не тот самый парень, который… — Он запнулся и густо покраснел.
— Да, тот самый, — благодушно ответил Густаво.
Когда они подъехали к дому, навстречу им выбежала Этта. Она тоже вспомнила Густаво. Когда она была ребенком, то слышала рассказы о нем, а с ролью подружки невесты справилась превосходно. К счастью, у нее было больше такта, чем у Макса, и встреча прошла без всякого рода неловкостей.
Большой дом довольно быстро наполнялся гостями, которые также собирались провести у Рэнли ночь перед свадьбой. Многие из них помнили Джоанну и узнали Густаво, но с момента скандала с расторжением их помолвки прошло довольно много времени, и поэтому гости не стали проявлять к ним излишнее любопытство.
Когда вечером всех пригласили к столу, Джоанна спустилась по лестнице, держа Густаво под руку. Она поймала их отражение в огромном зеркале и была приятно удивлена тем, насколько хорошо выглядел Густаво. На его губах играла приятная улыбка, лицо выражало полнейшее спокойствие и уверенность.
На ужин подавали легкие блюда, потому что повара были заняты приготовлением яств для предстоящего свадебного банкета. После ужина гости разделились по интересам, и Джоанна с радостью присоединилась к своим дальним родственникам и давнишним друзьям.
Лорд Рэнли не удержался и спросил:
— Что происходит, дорогая? Ты и он — вместе?
Это был видный мужчина, недавно разменявший шестой десяток, с седыми волосами, которые нисколько не портили его привлекательную внешность. Джоанна любила его и знала, что для него на первом месте стоят интересы семьи.
— Томми, — начала она, — если тебе на ум приходят некие непристойные мысли, то можешь забыть об этом.
— И где же его жена? До меня недавно дошли слухи…
— Между ними все кончено. Они в разводе.
— И сейчас он с тобой? Интересно.
— Я же сказала, чтобы ты даже не думал об этом.
— Но, моя дорогая, ты же меня знаешь. Я не упущу шанса добавить к нашей семье благородной крови, а тем более принца. В прошлый раз нам не повезло и мы его упустили, но…
— Я начинаю сердиться!
Он усмехнулся, но закрыл тему разговора, хотя спустя несколько минут Джоанна увидела, что он весьма оживленно разговаривает о чем-то с Густаво. Ей оставалось только надеяться, что лорд проявит такт и благоразумие.
Джоанна не могла не заметить, что, когда лорд Рэнли отошел к другому гостю, Густаво чувствовал себя не в своей тарелке. Люди знали его лишь в связи со скандалом давно минувших дней, и Густаво это не нравилось. Но он презрел все предрассудки и принял приглашение на свадьбу только для того, чтобы быть с ней рядом.
— Уже довольно поздно, — произнесла она, подходя к нему. — Я иду спать.
— Я тоже, — сказал Густаво, заметив, что остальные гости начали постепенно расходиться.
Они пожелали всем спокойной ночи и вместе поднялись наверх.
— Завтра будет тяжелый день, — вздохнула Джоанна.
— И довольно длинный.
— Постараемся сделать все возможное, чтобы он прошел замечательно. Спокойной ночи.
Они обнялись, а затем разошлись в противоположных направлениях.
Под впечатлением от своего нового состояния радости Джоанна заснула, как только голова коснулась подушки, и проспала спокойно всю ночь. Но на рассвете кто-то бесцеремонно схватил ее за плечи и принялся трясти.
30 
