38 
— Вы всегда носитесь с такой скоростью? — Перед ней опять вырос Тейт Джордан.
Его темные волосы растрепались под большой черной шляпой, глаза блестели, на закате борода отбрасывала густую черную тень на грудь. В облике Тейта была суровая мужественность, и при виде его женщины замирали, словно у них на миг перехватывало дыхание. Однако на Саманту это не подействовало. Самоуверенность Тейта раздражала ее. Она видела в нем человека, который уверен буквально во всем: и в незыблемости своего мира, и в работе, и в подчиненных, и в лошадях, и даже, наверное, в женщинах… Саманта немного помолчала, а потом кивнула, рассеянно улыбнувшись:
— Да, если дело того стоит.
— А сегодня утром?
Ну почему он хочет уязвить ее? Какое ему вообще до нее дело?
— Утром у меня тоже были веские причины.
— Вот как? — Зеленые глаза неотступно следовали за ней, когда они возвращались домой после долгого рабочего дня.
Однако сейчас Саманта решительно повернулась к нему лицом и посмотрела на него в упор.
— Да, так. Я вдруг снова ожила, мистер Джордан. И почувствовала себя свободной. У меня давно не было подобного ощущения.
Он медленно кивнул и ничего не сказал. Сэм не была уверена, что Тейт ее понял… и что ему вообще есть до этого дело… но прежде чем поехать дальше, он бросил на нее еще один внимательный взгляд.
Глава 7
— Разве вы сегодня не собираетесь покататься на Черном Красавчике?
Саманте, уже занесшей ногу над седлом, чтобы усесться верхом на Навахо, вдруг захотелось как следует рявкнуть на Тейта, но потом, неизвестно почему, она усмехнулась.
— Нет, я решила дать ему передышку, мистер Джордан. А каковы ваши планы?
— Я не катаюсь на чистокровных скакунах, мисс Тейлор, — зеленые глаза смеялись, а резвый конь под Тейтом приплясывал.
— Может быть, вам следовало бы попробовать.
Тейт ничего не ответил и поехал впереди своих подручных, указывая им дорогу на дальний участок ранчо. Сегодня работников было больше, чем обычно, и, кроме того, с ковбоями поехали Билл Кинг и Кэролайн. Однако Саманта почти не виделась с ними. Она была слишком поглощена работой, которую ей поручили. Теперь Саманта уже знала, что парни потихоньку принимают ее в свой мир. Раньше они не собирались этого делать, совсем не хотели! Но она так усердно работала, так здорово ездила верхом, проявила такую выносливость и так старалась спасти осиротевших телят, что сегодня утром при ее появлении вдруг послышалось:
— Эй! Иди сюда… Сэм! Давай к нам! Слышишь, Сэм?!
Ее больше не называли «мисс Тейлор» или даже «мэм». Саманта совершенно потеряла счет времени и ничего не замечала вокруг, поглощенная своей работой, поэтому следующий ее разговор с Кэролайн состоялся лишь вечером за ужином.
— Знаешь, Сэм, ты просто чудо. — Кэролайн налила Саманте вторую чашку кофе и уселась на удобный кухонный стул. — Ты вполне могла бы остаться в Нью — Йорке, проводила бы время в конторе, сочиняла бы всякие сногсшибательные объявления, жила в квартире, которой любой позавидует, а вместо этого ты приехала сюда и гоняешься за коровами, перетаскиваешь больных телят, стоишь по колено в навозе, чинишь вместе с моими работниками заборы, выполняешь приказы мужиков, у которых всего пять классов образования, встаешь ни свет ни заря и целый день проводишь в седле. Это далеко не всем понятно.
«Не говоря уж о том, что Саманта была когда‑то женой одного из самых привлекательных мужчин на телевидении», — подумала Кэролайн.
— Ты‑то сама какого мнения о своих поступках? — Голубые глаза Кэролайн весело вспыхнули, и Саманта улыбнулась.
— По — моему, я совершила первый разумный поступок за долгие годы, и мне это очень приятно. И потом… — Сэм по — детски хихикнула, — если еще тут торчать, то мне, наверное, опять удастся покататься на Черном Красавчике!
— Я слышала, Тейт Джордан отнесся к этому не очень‑то благосклонно.
— Мне кажется, он вообще ко мне неблагосклонен.
— Ты его, вероятно, до смерти напугала, Саманта?
— Вряд ли. Он такой самовлюбленный, куда мне его напугать!
— Я думаю, что дело не только в этом. Кстати, он вроде бы сказал, что ты неплохо умеешь ездить верхом. Для него это величайшая похвала.
— Да, сегодня утром мне показалось, что он так считает. Но он готов скорее умереть, чем произнести подобные слова вслух.
38 
