Глава 25

На следующий день после несчастья, постигшего Сэм, съемочная группа уехала, но Чарли после долгих переговоров с Харви решил‑таки остаться. Сколько он сможет пробыть с Самантой, Чарли не знал, ведь он не мог оставить Мелли одну с четырьмя детьми на неопределенное время, однако он понимал, что сейчас уехать от Сэм просто нельзя. Она одна в незнакомом городе, и жизнь ее висит на волоске. Узнав о случившемся, Харви впал в состояние шока. Он легко разрешил Чарли задержаться в городке. Но при этом сказал, что нужно позвонить в Атланту матери Сэм. Кроме нее, у Саманты нет больше родственников, и мать имеет право знать, что ее единственная дочь лежит сейчас в денверской больнице с переломанным позвоночником. Но когда Чарли попытался с ней связаться, выяснилось, что мать с новым мужем уехали на месяц в Европу и поделать ничего нельзя. Впрочем, Чарли знал, что Сэм не особенно в ладах со своей матушкой; отчима она считала болваном, а родной отец Саманты давно умер. Так что больше звонить было некому. Разумеется, к тому времени Чарли уже позвонил Мелли, которая, услышав ужасную новость, разрыдалась, как дитя.

— О, Сэм… бедняжка… О, Чарли… как она теперь будет… в

инвалидной коляске… совсем одна?..

Они плакали по телефону вместе. Потом Чарли повесил трубку. Он хотел еще раз позвонить Харви: пусть наведет справки о хирурге, который делал Саманте операцию… хотя, конечно, сделать это надо было гораздо раньше. Однако поговорив с Харви, Чарли вздохнул с облегчением. Харви уже успел связаться со всеми, кого он знал в Бостоне, Нью — Йорке и Чикаго; он даже позвонил другу, который был главным хирургом — ортопедом в метеослужбе.

— Какое счастье, что у вас столько знакомств, Харви. И что сказал хирург?

— Что этот парень первоклассный специалист.

Чарли издал глубокий вздох и через несколько минут положил трубку. Теперь оставалось только ждать. Каждый час его допускали к Саманте на пять минут. Но помочь он ей толком не мог. Она до сих пор не приходила в сознание.

Сэм пришла в себя лишь на следующие сутки в шесть часов вечера, когда Чарли зашел к ней в восьмой раз за день. Он собирался пробыть у нее всего несколько минут, как делал час за часом с самого утра: входил, глядел на ее неподвижное лицо, на которое к тому времени уже наложили повязки, а затем по сигналу медсестры закрывал за собой дверь и тихо удалялся. Но на этот раз в облике Сэм что‑то изменилось. Руки лежали немного по — другому, цвет лица немного улучшился. Чарли ласково погладил ее по длинным, выгоревшим на солнце белокурым волосам и тихонько окликнул по имени. Он говорил с ней так, словно она могла его услышать. Сказал, что он здесь, с ней, что все ее любят и что все будет хорошо. И на этот раз — медсестра еще не успела позвать Чарли — Сэм открыла глаза, увидела его и прошептала:

— Привет!

— Что? — Чарли был изумлен, и звуки его голоса прозвучали в палате, где приборы записывали малейший шорох, оглушительно, будто грохот взрыва. — Что ты сказала?

— Я сказала: «Привет». — Сэм еле шептала, а Чарли вдруг захотелось издать ликующий военный клич.

Но вместо этого он наклонился к ней пониже и тоже перешел на шепот:

— Привет, дорогая! Ты молодец!

— Молодец?.. А… что случилось?.. — Голос ее не слушался.

Чарли не хотелось отвечать, но Сэм смотрела на него не отрываясь и не давала ему отвести глаза.

— Ты выбила дурь из одной норовистой лошади.

— Из Черного Красавчика? — Взор Сэм помутнел, и Чарли показалось, что она опять потеряет сознание, однако ее ресницы вдруг снова дрогнули. — Нет… я вспомнила… серый жеребец… там был овраг… речушка… в общем… что‑то было…

«Что‑то»… Маленький пустячок, изменивший всю ее жизнь.

— Да. Но сейчас это не важно. Все позади.

— А почему я здесь?

— Чтобы подлечиться. — Они по — прежнему говорили шепотом. Чарли улыбнулся Саманте и осторожно взял ее за руку. Он был на седьмом небе от счастья.

— А можно я пойду домой? — сонно и совсем по — детски пробормотала Саманта, закрывая глаза.

— Нет, пока нельзя.

— А когда? Завтра?

— Посмотрим.

«Завтра»… Чарли знал, что этих «завтра» будет не одна сотня, но сейчас нисколько не огорчался. Он так обрадовался, что Саманта жива! Раз она пришла в сознание, то, наверное, выкарабкается.

— Ты не звонил моей матери? — Сэм посмотрела на Чарли подозрительно, он торопливо замотал головой.

  92