33 
— Ева, прошло меньше суток.
Через зеркальце заднего вида она бросила взгляд на тихий дом, стоявший на тихой улице.
— А кажется, гораздо больше.
Еве всегда казалось странным, что Соммерсет материализуется в вестибюле как повторяющийся кошмар, она никак не могла к этому привыкнуть. Но еще удивительнее было увидеть его там в сопровождении маленькой светловолосой девочки. Волосы девочки, пышные и волнистые, ярко блестели, как будто их только что вымыли и расчесали. «Кто это сделал? — подумала Ева. — Малышка сама справилась со своей гривой или Соммерсет ей помог?» При мысли об этом ей стало не по себе.
Но девочка вроде бы с ним вполне освоилась, даже доверчиво держала его за руку. О ее ноги терся кот.
— Какая радушная встреча! — Рорк движением плеч сбросил пальто. — Как поживаешь, Никси?
Она взглянула на него своими голубыми глазищами и чуть было не улыбнулась.
— Ничего. Мы испекли яблочный пирог.
— Да ну? — Рорк наклонился и подхватил кота. — Обожаю яблочный пирог.
— Я испекла маленький из остатков теста и яблок. — И тут огромные голубые глаза остановились на лице Евы. — Ты их уже поймала?
— Нет. — Ева перебросила куртку через столбик перил, и впервые за всю историю их знакомства Соммерсет не стал ворчать или насмехаться над этой ее привычкой. — Такое расследование требует времени.
— Почему? По телевизору копы всегда быстро находят плохих парней.
— Это же не кино! — Ей хотелось подняться наверх, позволить себе отключиться на пять минут, чтобы очистить мысли, а потом вернуться к делу и пересмотреть его пункт за пунктом. Но эти глаза продолжали смотреть на нее с упреком и мольбой. — Я же тебе сказала: я их найду. И я сдержу слово.
— Когда?
Ева чуть было не выругалась, забыв на мгновение, что существуют слова, которые не следует произносить при детях, но Рорк ласково провел рукой по ее Руке и заговорил первым:
— А ты знаешь, Никси, что лейтенант Даллас — лучший коп во всем городе?
Озадаченное выражение пробежало по лицу Никси.
— Почему?
— Потому что она не останавливается на полпути. Для нее все это так важно, что она начинает заботиться о людях, которые пострадали, и остановиться уже не может. Если бы кто-то из тех, кто мне дорог, пострадал, я хотел бы, чтобы за дело взялась именно она.
— Бакстер говорит, что она всем дает по яйцам.
— Ну, раз он так сказал… — Теперь Рорк широко улыбнулся. — Я с ним спорить не буду.
— Где они? — спросила Ева. — Где Бакстер и Трухарт?
— В вашем кабинете, — ответил Соммерсет. — Ужин будет подан через четверть часа. Никси, мы должны накрыть на стол.
Ева нахмурилась.
— Я как раз собираюсь…
На этот раз Рорк решительно взял ее за руку и крепко сжал.
— Мы спустимся.
— Мне надо работать! — запротестовала Ева, пока они поднимались по лестнице. — У меня нет времени…
— Нам придется выкроить время. Один час ничего не решит, Ева, а ради девочки мы должны создать хотя бы видимость, нормальной жизни, насколько это возможно. Ужин за столом — это нормально.
— Какая разница, где запихивать в себя пищу — за большим столом или у себя в кабинете? По-моему, всегда лучше делать два дела сразу. Вот это нормально. Это по-деловому.
— Просто ты ее боишься.
Ева замерла на ходу, ее глаза превратились в узенькие щелочки, похожие на прорези бойниц.
— Да как у тебя язык повернулся сказать такое?!
— Потому что я тоже ее боюсь.
Ева мгновенно успокоилась.
— Правда? Нет, правда ? Или ты это просто так говоришь?
— Эти огромные глаза, полные горя, и отваги, и страха. Что может быть более пугающим? Вот она стоит перед нами, такая маленькая, с этими пышными волосами, в чистеньких джинсиках и свитерке… И требует. Прямо-таки излучает властность. Мы обязаны ответить на ее вопросы, а у нас ответов нет.
Ева перевела дух и оглянулась на лестницу.
— Я даже всех вопросов еще не знаю.
— Вот поэтому мы поужинаем вместе с ней и сделаем все возможное, чтобы показать ей, что мир не окончательно спятил, что в нем есть еще кое-что нормальное. Что-то человеческое.
— Ну ладно, ладно. Только сначала я должна выслушать рапорты моих людей.
— Встретимся внизу. Через четверть часа. Кое-что нормальное она нашла в своем кабинете, где двое копов, явно совершивших набег на ее кухню, усердно работали челюстями и в то же время изучали убийство. На ее настенные экраны были выведены фотографии всех спален дома Свишеров со всеми жертвами, а Бакстер и Трухарт тем временем энергично поглощали говядину.
33 
