34 
— Бифштекс! — Бакстер подцепил на вилку еще кусок. — Ты хоть знаешь, когда я в последний раз ел такой бифштекс? Я бы поцеловал тебя, Даллас, но с набитым ртом это неприлично.
— Соммерсет сказал, что можно, — с просительной улыбкой добавил молодой и наивный Трухарт, все еще носивший униформу.
Ева лишь пожала плечами и повернулась лицом к экранам.
— Ну, и что вы думаете?
— Все, что отмечено в твоем отчете, подтверждается. — Бакстер продолжал жевать, но лицо его стало серьезным. — Чистая работа. И гнусная. Даже без свидетельницы могу сказать, что действовали, по крайней мере, двое, и действовали они чертовски быстро. Судмедэксперт прислал результаты токсикологической экспертизы. Никаких наркотиков, никаких лекарств ни в одном из тел. Никаких наркотиков не найдено на месте. Даже болеутоляющие только в виде травяных настоев и мазей.
— Вписывается в профессию жены, — пробормотала Ева. — Не было оборонительных ранений, не было сопротивления, с места ничего не украдено. Никаких следов, — добавила она. — У «чистильщиков» все по нулям. Вы передали свои текущие дела?
— С большим удовольствием. — Бакстер воткнул вилку в новый кусок бифштекса. — Теперь Кармайкл меня ненавидит как тяжелый случай гонореи. Я на седьмом небе.
— Ваша смена на сегодня окончена. Явитесь завтра с восьми ноль-ноль. Двойное дежурство. Будете сидеть с ребенком и проверять имена, которые я вытащила из списка клиентов Свишера. Всех, у кого обнаружится хотя бы штраф за неправильную парковку, проверять по полной программе! Их самих, их семьи, друзей, сослуживцев, соседей и домашних животных. Будем искать, пока не найдем!
— А что с домоправительницей? — спросил Бакстер.
— Проверю ее сегодня вечером. Мы проверим их всех, включая детей. Школу, внешкольные занятия, соседей, где они делали покупки; где ели, где работали, где играли. К тому времени, как мы с этим покончим, мы будем знать этих людей лучше, чем они сами себя знали.
— Целая куча имен, — заметил Бакстер.
— А нам понадобится только одно.
Хотя все ее мысли были заняты убийством, Ева послушно ела жареного цыпленка и пыталась говорить о чем угодно, только не о расследовании. Но о чем, черт побери, прикажете говорить с малолеткой за столом?
Они не часто пользовались парадной столовой. «Ну, по крайней мере, я не пользовалась», — признала Ева. Гораздо проще перехватить что-то у себя наверху. Впрочем, грех было бы назвать это пыткой: сидеть за большим полированным столом при пылающем камине, вдыхать запах тонких блюд и ароматических свечей.
— Почему вы едите так шикарно? — спросила Никси.
— Меня не спрашивай. — Ева ткнула вилкой в сторону Рорка. — Это его дом.
— А мне завтра идти в школу?
Ева заморгала от неожиданности. Она не сразу сообразила, что вопрос адресован ей и что Рорк не собирается приходить ей на помощь.
— Нет.
— А когда я пойду в школу? Ева ощутила ломоту в затылке.
— Я не знаю.
— Но если я не буду учиться, я отстану. А когда отстаешь, тебя выгоняют из оркестра, и ты не можешь играть. И в театр не пускают. — Слезы навернулись ей на глаза.
— Ну, видишь ли…
«Вот дерьмо!» — Это, конечно, не вслух.
— Мы можем устроить, чтобы пока ты занималась дома. Здесь, — деловито пояснил Рорк.
«Как будто, — подумала Ева, — он на свет родился для того, чтобы отвечать на коварные вопросы».
— Ты любишь школу?
— Ну, в общем, да. А кто будет мне помогать делать уроки? Мне всегда папа помогал.
«Ну уж нет! — мысленно продолжала Ева. — Ни за что. На это дело они меня не подвигнут даже с помощью динамита».
— Мы с лейтенантом в школе не были отличниками. А вот Соммерсет мог бы тебе помочь.
— Я больше никогда не вернусь домой. Никогда не увижу маму, и папу, и Койла, и Линни. Я не хочу, чтобы они были мертвые!
«Вот он, мой шанс, — решила Ева. — Может, она еще и ребенок, но она свидетельница». Дело сервировали на стол вместе с жареным цыпленком. Слава богу.
— Расскажи мне, что они все делали в тот день. Весь день, до того, как это случилось. — Рорк начал было возражать, но Ева лишь покачала головой. — Все, что ты помнишь.
— Папе пришлось накричать на Койла, потому что он утром проспал. Он вечно встает слишком поздно, когда все утром спешат. Мама сердится, когда глотаешь завтрак второпях, потому что есть надо правильно.
— Что вы ели?
— Мы поели на кухне. Овсяную кашу и фрукты. — Никси аккуратно разрезала стрелку спаржи и послушно съела. — Папа выпил кофе, ему можно одну чашку, а мы пили фруктовый сок. А Койл хотел новые роликовые коньки, а мама сказала: «Нет». И тогда он сказал: «Вот дерьмо!», а она на него та-ак посмотрела, потому что нельзя говорить «дерьмо», особенно за столом. А потом мы взяли наши вещи и пошли в школу.
34 
